Бог смерти не любит яблоки

Она не могла видеть, но смогла всем своим существом ощутить его довольную улыбку.

“Рад, что не ошибся в вас. И да… с Днём Рождения, леди Авалон.”

Отступление 2. Блюз для предателей

*

Пластинка крутилась в старинном проигрывателе, рождая на свет старую, знакомую до последней ноты музыку.

Тягучий голос одного из королей блюза 60-х годов двадцатого века Земли Изначальной ("с тех пор не написали ничего лучше, и даже не смей со мной спорить на этот счёт!") распространялся вокруг вопреки всем законам физики и здравого смысла. Музыка плыла по террасе, и путалась в обломках некогда прекрасного дома, и дальше растворялась в пустоте космоса, в которой висел осколок некогда прекрасной планеты.

В настоящем космосе нечто подобное было бы просто невозможно, разумеется. Но вирт на то и вирт, чтобы воплощать самые невозможные желания.

Тут бессильные становятся сильными, задроты — супергероями, непопулярные девочки — королевами… А живое оружие может, например, полюбить и создать себе дом.

Не считая того, конечно, что это всё — самообман и ложь. За которую рано или поздно придётся очень дорого заплатить.

Он это знал. Он понимал, что этот обрывок прошлого нужно уничтожить беспощадно. Но он не смог, как раньше не смог своими руками убить её. Так что теперь это была только его личная планета.

Тут не росли баобабы, которые следовало бы выкорчевывать, уподобившись мальчику со звёзд. Тут вообще ничего не росло, собственно, кроме куцего соснового бонсая, отчаянно вцепившегося корнями в остатки своего горшка.

Это был просто обломок скалы, плавающей в виртальном космосе. Тут не осталось ничего, кроме пары садовых кресел, вечно полного чайника — и музыки. Её любимой музыки.

Тут он мог себе это позволить немного свободы, хотя бы в память о ней.

Его личная планета.

Он сам не знал, зачем сохранил её, для чего настоял на этом. Но возможно, по той же самой причине он не заблокировал вход со знакомого вирта. Он устремился навстречу, сам не зная, чего чувствует больше — горечи, злости… или отчаянной, сбивающей с ног надежды.

— Должен признать, отличная музыка, — сказал незваный гость небрежно. — У неё был хороший вкус.

Танатос медленно встал и подошёл, нависая над элегантным щеголем, как скала: теперь, когда бог смерти он перестал менять в вирте внешность, он стал значительно выше среднестатистического мужчины.

Гость, впрочем, тоже не потрудился придумать себе стоящий аватар. И его настоящее, как успел уже убедиться Танатос, лицо знакомо большей части образованной галактики.

— Ваше высочество. Какая честь.

— Генерал Танатос. Ну разве это не чудесная встреча? — Агенор, так называемый “чёрный лис гвадской короны”, обманчиво-мягко улыбнулся.

Танатос с некоторой иронией подумал, что всё это действительно символично. Он ведь тоже мальчик, спустившийся со звёзд — но совсем не чистый, не добрый, запятнавший свои руки в крови. Неудивительно, что у него другие баобабы, другая роза, больше напоминавшая яблоневый цвет… и теперь вот другой лис.

— Смотря для кого, ваше высочество, — заметил Танатос насмешливо. — Очень неосмотрительно с вашей стороны прийти сюда. Знаете, на глубоких уровнях вирта для людей неподготовленных риск инсульта в разы повышается. И может так случиться, что даже ваш продвинутый медицинский чип не успеет. Досадные сбои там и тут происходят, от них не застраховаться.

Агенор рассмеялся. Он не выглядел испуганным — впрочем, он даже вне вирта считался одним из самых лучших актёров. Прекрасному принцу в своё время удалось одурачить даже разведку Гвады: характеристика на него гласила, что он любитель богемного образа жизни, политикой интересуется чуть менее чем никак и не представляет собой значимую угрозу. Что уж там, альданская разведка приложила руку к тому, чтобы именно Агенора поставили заведовать защитой квадратов десять-семнадцать. Мотивируя это тем, разумеется, что дотуда война точно не доберётся, и богемный принц будет себе тихонечко там сидеть и обниматься с красотками и красавцами.

Стоит ли говорить, что по состоянию на данный момент квадраты с десятого по семнадцатый были единственными, которые ещё держали оборону? Правда, в квадрате десять наметился прорыв, который Гелиос должен расширить любой ценой. Но пока что сквозь внутреннее кольцо гвадской обороны не удалось прорваться даже ему со своим блистательным Альфа-отрядом. Что, как ни крути, восхищало.

И вот теперь принц Агенор, тот самый представитель королевской фамилии, который сидел диро Эласто и Земному Союзу костью в горле, вальяжно прошёлся по покрытой трещинами поверхности планеты Танатоса и небрежно присел в то самое кресло, в котором обычно сидела она.