Бог после шести(изд.1976)

Уже на третий день Янка знала, что за ней идет слежка. Слишком неумело, непрофессионально это делалось. Впервые подозрительного человека она заметила, отправляясь в булочную возле своего дома. Магазин самообслуживания был стандартным. Там всегда пахло свежевыпеченным хлебом и толпились придирчивые покупатели, приминавшие металлическим двурожьем батоны и ситнички.

Янка скептически фыркала: ведь все равно пальцы и ладони трогающих нависали над хлебом и, по мнению девушки, все это было негигиенично и неприятно… В то памятное утро она распахнула дверь своей квартиры и чуть не столкнулась нос к носу с маленьким мужчиной в каракулевой ермолке. Старик внимательно вглядывался в номер квартиры, приложив к глазам очки-пенсне.

— Вам кто-нибудь нужен? — спросила Янка.

Старичок помолчал, потом сказал:

— Нет, никак нет. Я ошибся номером. Отвернувшись от Янки, он стал медленно подниматься на следующий пролет.

Девушка посмотрела ему вслед и вприпрыжку понеслась по ступеням вниз, к выходу.

На лестничной площадке что-то задержало ее, Янка оглянулась. Старичок стоял у перил и глядел ей вслед. На этот раз он уже не прижимал очки к глазам, рука его оглаживала дерево перил. Янка вспорхнула, помчалась дальше. Она, как всегда, торопилась. Случай был незначительным, но было в нем что-то привлекшее внимание девушки. Потом, анализируя свое ощущение, она очень четко определила, что насторожило ее. Запах. В тот момент, когда она выскочила на лестничную площадку и столкнулась с неизвестным, ее поразил удивительно знакомый и неприятный запах. На нее пахнуло старой, пропитанной нафталином одеждой. Родители Янки были военные, и девочке пришлось много переезжать из одного города в другой. Запах нафталина был примечательным: когда они жили у бабушки, матери отца, этот запах был вездесущим, и Янке казалось, что он проникает даже в густые украинские борщи и свиные отбивные, которые так вкусно готовила старуха. Запах нафталина был для Янки символом детства, и поэтому любопытствующий пенсионер на лестнице врезался девушке в память. Потом она часто его видела. Он попадался в булочной, куда Янка обязательно забегала за любимыми рогаликами. Встречался на троллейбусных остановках, где Янка садилась в машину, идущую в институт. Но все это не вызывало у Янки особых волнений, пока она не встретила пенсионера возле здания института. Старичок приобретал апельсины у розничного лотка. Янке показался подозрительным его быстрый взгляд. В этом взгляде было слишком много нарочитого равнодушия и бесстрастности. “Что он путается на моей дороге?” — подумала Янка.

Слежка? За ней, за Янкой? Эта мысль сначала показалась девушке нелепой. “Кому это надо? Мало ли кому…” Идя в райком, где она работала внештатным инструктором, Янка восстанавливала в памяти приметы увиденного ею человека, приметы загадочного сыщика.

Друг или враг? Янка не знала, но мысль о слежке будоражила девушку. По своей натуре Янка была борцом, борьба и азарт пьянили ее, давали ей чувство полноты жизни. Правда, слишком ничтожен был в данном случае повод для волнения — какой-то пронафталиненный сыщик! Янка повертела головой, как бы отгоняя от себя никчемную и смешную мысль. Но почему тогда он вертится у нее под ногами? Ведь институт, где Янка училась, находился довольно далеко от дома. И случайно этого человечка туда занести не могло. А вдруг действительно случайность?

Но Янка мало верила в такую случайность. Ничтожна вероятность подобных событий. Шагая к райкому, Янка рассуждала, как ей казалось, вполне логически. Логика говорила за то, что следить за ней некому и незачем. А жизнь показывала иное, противоположное. Янка растерялась. Когда она подошла к подъезду райкома, ей так и не удалось доказать себе, что пронафталиненный сыщик — всего лишь продукт ее взволнованного воображения, что этот тип — из породы неутомимых пенсионеров, которые шныряют по всему городу и могут появиться в любой точке, в самом неожиданном месте. Случайный и пустой свидетель ее, Янкиных, похождений, казался ей и не случайным и не пустым. Так было страшнее, поэтому интереснее. Ей так хотелось.

В райкоме ее ждали неприятности. Сразу же она встретилась с Гришей Клочковым, и тот хмуро сказал:

— На ловца и Яна бежит. Ты мне нужна. Зайди часикам к шести, нужно поговорить.