Бог Плодородия (ЛП)

А раз уж сомнения оставались, Анка так и не смог до конца подавить гнев.

- Начнем с того, что ты так и не сказала почему оказалась в клубе, - проворчал он в конце концов.

Габи ответила ему недрогнувшим взглядом:

- Ты тоже.

Анка демонстративно развел руками:

- Как видишь.

Габи прищурилась.

- Все, что я видела - это то, как ты надирался у барной стойки, и выглядел так, словно прохлаждался там довольно давно.

Анка склонил голову и пытливо посмотрел на нее.

- Ты наблюдала за мной в баре? - Прорычал он, его голос вновь завибрировал от гнева.

Глаза Габи удивленно распахнулись, затем она с раздражением выдохнула:

- Черт возьми, Анка! - Она ткнула пальцем ему в грудь. - За этим мужчиной, этим телом. Каким образом, дьявол тебя раздери, ты думаешь, я могу быть в курсе?

Он внезапно схватил ее, и, ожесточенно прижав к груди, набросился, осыпая поцелуями.

Несомненно, чтобы заставить замолчать и прекратить спор.

Габи напряглась, пытаясь отстраниться, но мужчина удержал ее, зажав в кулаке прядь волос, продолжая яростно терзать ее рот. Тогда девушка упрямо сжала губы. И все же соблазн просто уступить и смириться был велик. Ей вовсе не хотелосьс ним бороться.

По правде говоря, Габриэль находила его властный захват безумно возбуждающим.

Анка прервал поцелуй почти так же внезапно, как и начал.

- Вот дерьмо! - Проворчал он, ощупывая раздувшуюся губу со смесью удивления и раздражения.

Габи глядела на него в замешательстве несколько мгновений, пока до нее не дошел весь юмор ситуации.

- Вижу, тебе пару раз врезали по физиономии. Пойдем, я приложу лед, чтобы опухоль спала.

Анка нахмурился, но отпустил Габи и последовал за ней в кухню, где тяжело осел на один из высоких табуретов у стойки, пока она, вынув из шкафчика полиэтиленовый пакет, наполняла его льдом.

- В следующий раз стоит попытаться закрыться или увернуться от ударов, - поддела Габи, осматривая его лицо.

Он ответил негодующим взглядом:

- Этот человек слишком много выпил. Мне с трудом удавалось контролировать его координацию.

Завязав и завернув пакет в полотенце, девушка протянула его Анке, а затем осмотрела мужчину более внимательно.

- Копы тебя тоже крепко отделали.

Он небрежно пожал плечами:

- Хозяина - не меня.

Габи окинула его взглядом.

- Если ты испытываешь те же чувства что и тело, то сейчас должен, ощущать себя так, словно из тебя выбили все дерьмо.

Он скривился.

- Больно, но я не нахожу серьезных повреждений.

Она остановилась позади Анки, разминая его плечи.

- Что тебе сейчас нужно, - прошептала Габи, и приобняв, наклонила голову, целуя его в шею, - так это ванна и постель. От тебя - от него - несет виски, и какими-то еще менее приятными ароматами, после того как вы мутузили друг друга, катаясь по земле в переулке.

Предложение Габи пришлось ему по вкусу и он поднялся, пошатываясь. Цепляясь за ее руку, мужчина, спотыкаясь, потащился за ней в ванную. Девушка помогла ему снять одежду, поскольку сам он нетвердо держался на ногах.

Вместо того чтобы возразить, когда Анка шагнув в душевую кабину обернулся, выжидательно глядя на нее, она разделась и присоединилась к нему. Намылив тканевую мочалку, она заботливо и нежно обмывала избитое, покрытое ссадинами тело, внутренне морщась от вида огромных синяков уже проявившихся на коже.

Никто не мог сравниться с Анкой, но этот новый мужчина был крепок и великолепно сложен, мышцы хорошо развиты, хотя и не бугрились. Чем бы он ни занимался в своей «настоящей» жизни, несомненно, только физический труд мог сформировать такие сильные мускулы.

- Он работает с железом, - бросил Анка.

Габи вопросительно подняла брови.

- Возводит стальной каркас для зданий, которые называют небоскребами.

Это объясняло его силу: работа по монтажу металлических конструкций требует немало усилий. Габи не стала выяснять подробности. Прежде всего, потому что Анка казалось, с трудом удерживается на ногах и вот-вот рухнет. К тому же, она просто не смогла бы «прятать голову в песок», если бы узнала этого человека ближе.

После мытья она помогла ему вытереться и добраться до кровати. Тяжело осев на край, он завалился на спину. Потребовалось долго толкать и пихать его заставляя улечься как положено: было понятно, что Анка погружался в то же пьяное забытье, что и его «хозяин».

Заметив, что он «отключился», Габи, вздохнув со смесью раздражения и облегчения, свернулась калачиком рядом с ним и погрузилась в сон, уповая на то, что никто из толпы на улице перед клубом не вспомнит об их участии в потасовке и наплевать, как Анка этого добился.

* * *

Только приехав на работу на следующее утро, Габи осознала, что они с Анкой так и не выяснили недоразумений прошлым вечером. Не выяснили потому, что оба старательно избегали признаний, которые бы еще больше осложнили отношения между ними, поняла Габи с тяжелым чувством.