Бог пива

– Предложить беретам сдаться? Разумеется, обещаем! Да вы сами и предложите, – сказал граф. – Договорились?

– Соглашайся, Бьорн, – поддержал графа Крыс. – Лично я ненавижу кровопролитие не меньше тебя!

– Хорошо, – сказал я. Другого выхода все равно не было. – Хорошо. Вы мне обещали.

– Обещали, обещали, – хихикнул Крыс, потирая ладони.

– Вы это бросьте, мужики, – сказал я, раздражаясь. – Кого обмануть хотите? Дурачка нашли? А волшебников уже давно не бывает, Дик прав. Я и не волшебник. Я – бог!

Я строго оглядел по очереди всех троих. В этот момент, с одинаковым выражением недоверия и надежды на лицах, были они удивительно похожи. Потом граф вежливо улыбнулся, Крыс потупился, и похожесть исчезла.

– Врать богу… сами знаете, чем закончится, не маленькие!

Они молчали. Я – тоже.

Наконец граф посмотрел мне прямо в глаза и произнес:

– Мы чтим законы Одного, и нам дорога голова на плечах. Крови не будет. Я даю вам слово!

– Крови не будет, – сказал Крыс. – Даю слово.

– Клянусь, – добавил Дик.

Я положил на дверь ладонь, представил, как она может выглядеть с другой стороны, – вся в засовах, амбарных замках, цепях и крючках, и захотел, чтобы все эти замки и засовы, вместе с цепями и крючками, отодвигались, разматывались, отмыкались и откидывались сами по себе; для верности я еще мысленно отодрал дверные петли.

Ничего не произошло.

– Так я и думал, – сказал граф. – Мания величия. Проклятье, а ведь я почти поверил!

Он подошел к двери и ударил по ней кулаком. С грохотом рухнувшая внутрь толстенная дверь едва не прибила зазевавшегося графа. На секунду все застыли в оцепенении, потом опомнившийся первым Дик крикнул:

– С нами бог! На абордаж!

Мужики бросились вперед, я побежал с ними. Перед нами оказался небольшой каменный коридор и лестница, упирающаяся в другую дверь – должно быть, в караулку, – нормальную деревянную дверь, которую бежавший впереди Дик с ходу вынес плечом, сбив с ног солдата, оказавшегося рядом с ней.

Мы ворвались в караулку вслед за ним, пробежав по этому солдату, но в обширном помещении находилось еще пятеро военных.

– Сдавайтесь, – закричал я, – и мы не причиним вам вреда!

Однако солдаты и не подумали сдаваться.

Один, стоявший у окна, вскинул арбалет, трое других, схватившись за мечи, выскакивали из-за стола, на котором была рассыпана колода карт, пятый же бросился к двери, ведущей наружу, во все горло зовя на помощь.

Мне положение показалось безвыходным, но мои товарищи действовали слаженно и четко, как будто всю жизнь бились вместе.

Крыс прыгнул в ноги владельца арбалета, который выстрелил, не успев опустить оружие. Стрела шарахнула в стену рядом с моим плечом. Крыс сбил караульного, и они, сцепившись, покатились по полу.

Маленький Дик, не останавливаясь, подхватил оказавшуюся у него на пути табуретку, в два прыжка нагнал солдата, пытавшегося выскочить наружу, и разбил табуретку о его голову. Граф успел вооружиться мечом сбитого первым караульного и теперь лихо рубился с тремя оставшимися, заслоняя меня.

Я подбежал к Крысу, который безжалостно душил своего противника, отчаянно трепыхавшегося в попытках сбросить с себя маленького убийцу.

– Прекратите! – крикнул я. – Мы же взрослые интеллигентные люди!..

Но тут одному из солдат удалось проскочить мимо графа, и он налетел на меня. Я схватил стул и начал бестолково отмахиваться. К счастью, моя манера сражаться удивила солдата – по крайней мере, только этим я могу объяснить, что он не заколол меня сразу, а лишь рубанул по левой руке, чуть выше локтя. Стул упал на пол, солдат снова занес меч, у него за спиной, с ножкой от табуретки, вырос Маленький Дик.

– С нами бог! – ревел он.

Я попытался увернуться от меча, нацеленного в голову, но солдату удалось изменить направление удара. В глазах расплылись красные пятна, и я рухнул на сцепившихся у моих ног караульного и Крыса…

Когда я пришел в себя, бой уже был окончен. Рядом на коленях стоял граф и брызгал мне в лицо остатками вина из помятого ведра. Крыс с Диком осторожно выглядывали в окно. Все трое уже успели переодеться в форму, позаимствованную у солдат.

– Душегубы, – сказал я.

– Вовсе нет, – мягко возразил граф, помогая мне подняться на ноги. – Всего один убитый. В данных обстоятельствах, сами понимаете… – Граф виновато развел руками. – Крыс не удержался.

У стены валялись связанные солдаты. Один из них, капрал, что-то горестно мычал через кляп, сделанный из остатков шерстяных носков Маленького Дика.

Кто-то уже успел перевязать мне руку, она онемела, но тем не менее немилосердно болела. На голове обнаружилась огромная кровоточащая шишка, удар пришелся плашмя. Граф помог мне подойти к окну; мы перешагнули через задушенного солдата. Я посмотрел ему в лицо. На заострившихся скулах покойника четко выделялись синие точки щетины, в уголке застывшего выкаченного глаза застыла слеза. У меня закружилась голова, ноги стали как ватные, и я снова упал бы, не поддержи меня граф. Меня стошнило.

– По первому разу всегда тяжело, – посочувствовал Дик. – Ничего, привыкнешь.