Бог одержимых

Из-за горизонта через десять минут покажется "Порту". Но только с прогретыми дюзами и топливопроводом я смогу дать "тягу" и начать разгон до шести тысяч километров в час.

Чтобы вернуться, мне следует подняться на высоту тридцать километров и ждать, пока Станция нагонит челнок. Потом за дело примутся компьютеры: мой, бортовой, и Станции. Эта парочка уверенно посадит челнок на борт вращающейся вокруг своей оси "Порту", беспокоиться не о чём… обычно.

Но не сегодня.

Я посмотрел на часы и понял, что этот виток пропущен. Даже если "запал" сработает, мне уже не успеть.

По большому счёту — ничего страшного: через сто одиннадцать минут станция "Порту" вновь вынырнет из-за горизонта, сместившись на двадцать восемь километров к западу. Потом…

В следующий раз "Порту" поднимется над горизонтом уже на востоке. Спустя тринадцать суток.

Не уверен, что это будет весело…

— Челнок "три", не вижу вас.

Это ко мне. У нас всего полторы минуты: мне — чтобы объяснить ситуацию, им — чтобы понять, что происходит.

— Я - "третий". Прошу внимания. Аккумуляторы разряжены. Причина неизвестна. Приём.

— Предложения?

— Зимовка. Сбрасывайте аварийный модуль. Приём.

Длинная пауза. Я что-то сказал не по-русски? Или он там кофе прихлёбывает?

— Может, на следующем проходе?

— Нет, — "Господи, неужели это всё происходит со мной?!" — Сбрасывайте сейчас. Всю группу аккумуляторов.

— Сбрасываем. Удачи…

— Не падай духом, Максим, — врывается в наш скучный диалог напряжённый голос Виктора. — Всего-то "делов": шесть ящиков поменять местами…

Всё. Станция за горизонтом. А поскольку я — на обратной стороне Луны, то в следующий раз человеческий голос услышу только через два часа. Судя по датчикам систем жизнеобеспечения — запросто. Нет повода для волнений. Воздуха у меня — на десять часов. Еды — никакой, но еда и многое другое в эти минуты летят ко мне на борту аварийного модуля. Как только он покажется над горизонтом, я его услышу и даже смогу поправить место его посадки.

Я попытался включить диагностику и понял, что все бортовые системы челнока умерли. Процесс неожиданной разрядки аккумуляторов завершился. Безобидный сеанс связи "доконал" аккумуляторную батарею.

Теперь работают только системы моего скафандра. Что, в общем-то, немало, но в "корзине" мне больше делать нечего.

Я отстегнул ремни, спустился по трапу и ступил на поверхность. Для этого даже не пришлось открывать дверь. Нет у меня никакой двери. Не предусмотрена. Челнок представляет собой усечённую пирамиду, в основании которой расположены четыре топливных бака, обваренных между собой прутьями арматуры. В центре основания и в полуметре под ними — двигатель. В проймах между цистернами стоят огромные чёрные ящики — аккумуляторы. Три штуки. Для предпускового прогрева двигателя и топливной аппаратуры. Четвёртый промежуток между баками — лесенка о пяти ступеньках.

Мой путь домой — через кресло пилота.

Вся эта конструкция и вправду напоминает корзину. Только очень большую.

Я подошёл к ближайшему аккумулятору и открутил барашки зажимов обоих кабелей. Света звёзд, разумеется, для такой работы было маловато, но светоотбойники проводов и поверхностей существенно упрощали задачу. Наконечники легко соскользнули с клемм. Размотав из нагрудного пенала двужильный кабель пробника, я проверил заряд. Так и есть: индикатор в левом нижнем углу шлема скафандра показывал полный разряд.

Я ещё с минуту зачем-то елозил контактами по поверхностям клемм, не в силах поверить очевидному. Потом вернул пробник на место, откинул обжимные штанги с аккумулятора и, поднатужившись, стащил ящик на грунт.

В земных условиях аккумулятор весил три сотни килограммов. Здесь — пятьдесят. Если и дальше так пойдёт, то я вполне успею на последний рейс. На самом деле совсем не хочется оставаться на тринадцать суток в одиночестве.

— …cлышите, включите автопеленг, пожалуйста, — зашелестело в шлемофоне. — Если вы меня слышите, включите автопеленг, пожалуйста…

Текст когда-то надиктовала Алёнка, моя девушка. Мы познакомились ещё на отливке Станции, почти три года назад. Её голос мне всегда казался ангельским. У меня в кармане рубашки лежит её фотография. Придёт время, и я на ней женюсь. Иногда мне кажется, что она знает об этом…

Я поспешил включить сигнал аварийной тревоги.

— Спасибо, — сказал автомат голосом Алёны. — Пеленг взят. Приготовьтесь к спуску автомата. Спасибо, пеленг взят…

Мне было приятно слышать её голос. И я не стал выключать приёмник.

Пусть говорит.

Я понимаю, что это глупо. Фотография, запись голоса… только я так думаю: у каждого свой талисман. И пока есть вера в него, ничего с человеком случиться не может. Как эта система работает — не спрашивайте, не отвечу. Потому что не знаю.

Только правда это.

Особенно, когда больше надеяться не на что…

Я подошёл к следующему аккумулятору и повторил процедуру. К сожалению, этот был также полностью разряжен. Надежда, что причина сбоя питания в неисправности одного из аккумуляторов, не оправдалась.

— Спасибо, — сказал голос Алёны. — Мы на грунте и, судя по пеленгу, в зоне вашей прямой видимости.