Бог одержимых

   По-видимому, Виталий приколотил ступеньку, и это почему-то разозлило оборванцев. Они избили командира и напали на меня, но если взять пистолет... то можно будет еще разок нарваться на неприятности. Это ведь обычный пороховой "спит" - с предохранителем у раструба: если ствол не прижат к поверхности, то боек не ударит по патрону. В моем рюкзаке лежит точно такой же.

   А геологический молоток против их палок как-то не очень... да и толку с одного выстрела? - не просить же их обождать, пока я буду перезаряжать "оружие".

   Новый окрик и бойцы отступили на шаг.

   На поляну неспешно выбрался старик. Судя по уважению разбойников - важняк. А по виду не скажешь. Его хламида была настолько потерта, что назвать ее вкусным словом "пончо" значило бросить тень на славу перуанского текстиля.

   Старик цепко посмотрел на нас с командиром и о чем-то негромко спросил. Один из бойцов шагнул вперед и быстро заговорил, активно размахивая руками. Он показывал вверх, на нас с Виталием, на первую ступень, прибитую к скале.... По-видимому, ступень заинтересовала старикана больше всего. Он снисходительно повел плечом - боец заткнулся и отступил.

   Старик подошел к ступени и внимательно, едва не обнюхав, осмотрел ее. Потом продел пальцы в отверстия перфорации... и вытащил.

   Я глянул на Виталия и понял, что командир поразился не меньше моего. Но потом произошло еще более удивительное: старик указательным пальцем потер по скале, и отверстие от гвоздя затянулось. Еще одно движение ладонью, и от работы гвоздешлепа не осталось и следа.

   Он пальцем затер отверстие в камне! Как в пластилине!

   На поляну вышли еще трое: двое бандитов привели Гарсиласа. Не успел, значит, убежать.

   Старик отвлекся от алюминиевой ступеньки и о чем-то спросил нашего проводника. Тот ответил. Потом, подумав, что-то добавил, а через секунду Гарсилас громко кричал на бандитов, размахивая руками не слабее первого оратора.

   Старик тихо ответил, и Гарсилас шагнул к Виталию, быстро заговорил с ним, показывая на бандитов, на старика, на скалу.

   Виталий покачал головой и протянул проводнику окровавленную ладонь. Подбородок у командира был вдавлен и в крови.

   Похоже, ему сломали челюсть.

   Гарсилас подбежал ко мне.

   - Гыл-гыл-гыл, аймара, - закричал на меня Гарсилас. - Гыл-гыл-гыл, кечуа, - и он гордо ударил себя в грудь.

   Мне опять захотелось зажмуриться. Да так, чтобы когда глаза открыть, ничего этого здесь не было. А еще лучше, чтобы здесь не было меня. Домой хочу. К маме.

   Моя мама чудесно готовит холодец... и тефтели с черносливом...

   - Гарсилас - кечуа, - настаивал проводник. - Горос, Витос - московита. Аймара, аймара... - Гарсилас несколько раз показал рукой на старика.

   - Аймара, - покорно согласился я, лишь бы он отвязался. - Деда зовут Аймара. Я счастлив. Можешь от моего имени послать его в задницу.

   Гарсилас заулыбался и хлопнул меня по плечу. Потом он вновь обратился к старику, отчаянной жестикуляцией пытаясь что-то объяснить.

   Аймара что-то тихо сказал, но проводник не унимался. Тогда один из бандитов ткнул концом палки ему в лицо. Гарсилас тут же умолк, упал на колени и сплюнул темно-красным на землю. Стало тихо.

   Аймара, поигрывая гвоздем и ступенькой, подошел ко мне.

   Если кто помнит актера Бронсона - копия! Только лет на сто старше. Вот он что-то сказал. Голос приятный, без гнева или злости. Его пожилое, изрезанное морщинами лицо безмятежно. И только черные, мрачные глаза пугали... была в них какая-то первобытная борзость. Легко могу представить, как человек с такими глазами между делом, походя, отрежет голову ближнему и тут же, рядом с трупом, спокойно продолжит прерванное занятие: будет готовить плов или стричь бороду.

   - Я не понимаю, - сказал я сердито. - Но бить людей за гвоздь в стене - варварство!

   Старик полуобернулся, о чем-то спросил Гарсиласа. Тот односложно ответил.

   Аймара, потеряв ко мне интерес, подошел к Виталию.

   Несмотря на очевидный ужас, ситуация мне показалась комичной: Аймаре было что-то от меня нужно. Но для этого Гарсилас должен был передать его слова Виталию, а Виталий перевел бы мне. Без обоих переводчиков диалог невозможен.

   Вот только не скоро Виталий заговорит.

   А Гарсиласу только что разбили губы.

   - Витос? - обратился старик к Виталию.

   Командир осторожно кивнул, показывая окровавленную ладонь.

   Приняв какое-то решение, старик передал одному из бандитов ступеньку с гвоздем и жестами предложил Виталию показать лицо. Командир пожал плечами и убрал руки. Аймара внимательно осмотрел челюсть, старательно вытер ладони о свою дерюгу и неожиданным скользким движением обхватил командиру затылок левой рукой, а правой вцепился ему в подбородок. Виталий завыл и забился от боли.

   Все произошло само собой.

   Я рванулся на выручку командиру. Я думал оттолкнуть старика. Хотел, чтобы он оставил Виталия в покое.

   С таким же успехом я мог наброситься на трамвай. Или автобус. Я будто налетел на угол дома. Аймара не шевельнулся. Не повернул головы, не крикнул. Он не сделал ничего! А я ударился об него, отлетел назад и растянулся в пыли. Сел и глянул на бандитов.