Небо не окрасится в черный цвет, молния не поразит меня, громоподобный глас не вынесет мне приговор.
Однажды на работе я окрысилась на босса из-за чего-то столь тривиального, что даже и не помню, из-за чего конкретно. Я, как торнадо, вылетела из редакции, запрыгнула в машину, и шины завизжали, когда я умчалась с парковки. Слава Богу, что мой шеф шел не через стоянку, потому что я могла и не нажать на тормоз. Я приехала домой, задавила ярость, клокотавшую внутри меня, и села за швейную машинку спокойно починить платье. На середине работы игла машинки сломалась пополам.
И тут я сорвалась.
Я молотила кулаками. Ругалась. Села в машину и уехала кататься. Я кричала, чтобы вышла вся ненависть к тем людям, которые бросили и обидели меня. Когда я накричалась, то поняла, что дело не в начальнике, не в папе, не в маме, не в монахинях, ни в ком другом из моего прошлого. Меня бесил самый главный парень. И тогда все остальное я выместила на Боге. Я его ругала на чем свет стоит, и даже на букву «е». И вдруг почувствовала, что на меня снизошло нечто странное.
Покой. За всей этой яростью был глубочайший покой. За всей этой грудой обид была Господня любовь.
Я ощутила, как внутреннее сияние согрело меня, словно Господь мне улыбался, говоря: «Ну вот, ты ведь сейчас чувствуешь себя гораздо лучше?» И я начала смеяться. Бог хотел, чтобы я разгрузила грузовик с мусором, который вела все эти годы. Бог хотел, чтобы так мы стали ближе.
Один иезуитский священник нашел название для этой молитвы. Я познакомилась с отцом Джимом Льюисом в иезуитской обители Пармы. Он был мудрым в своей простоте. Отец Джим сказал мне, что Бог хочет настоящих, искренних, подлинных отношений с нами, такой же открытости и честности, как в крепком браке.
Священник понял это после того, как его перевели на новую службу. Он ненавидел свою новую должность. Попытался проявить святое смирение и покорность, но был несчастен. Пытался молиться с благодарностью, но не чувствовал ее в душе. Пытался изобразить из себя маленького счастливого раба Божия, но это не работало.
Однажды он сломался. Пошел в часовню один, поприветствовал Бога, а потом выругался от всего своего святого сердца. «Проклятье. Проклятье. Проклятье. Проклятье. Проклятье». Вот и все. Он повторял эту молитву каждый день, пока не перестал об этом думать. В один прекрасный день злоба ушла, и появилось место для другого. Для покоя. Лист был чист. Теперь Бог мог писать на нем.
Отец Льюис назвал эту молитву Проклятой. Она отлично помогает, когда дойдешь до ручки.
Не нужно быть настолько святыми, чтобы потерять свою человеческую природу, Бог этого не хочет. Богу не нужны фальшивые молитвы и лживые славословия. Бог хочет искренних, подлинных, настоящих отношений.
Теперь мы с Богом лучшие друзья. Каждый день мы вместе гуляем. Каждое утро сидим вместе и молчим. Весь день мы болтаем. Ну, болтаю, конечно, я. Неважно, что случается или не случается за день, но когда мы засыпаем, наш лист чист. Как и в крепком браке, никто не ложится разозленным.
УРОК 9
Самый главный половой орган — это мозг
Моя подруга Шерил хотела, чтобы я познакомилась с ее другом.
Я ей сказала, что на смотрины не хожу.
Она заверила меня, что это всего лишь вечеринка.
Об этом парне подруга рассказана совсем мало. Носит бороду, разведен, работает в сфере связей с общественностью. Вот и все.
Если бы она рассказала мне побольше, например, что он курит, что он агностик, любит джаз, суши, жизнь в мегаполисе, что он Дева по гороскопу и дома почти не бывает, я бы не дала ему и шанса. Я не курю, я католичка, вегетарианка, по знаку Зодиака — Близнецы, люблю музыку кантри и маленькие городки, притом почти все вечера провожу дома. В теории мы были несовместимы.
В последнюю минуту я решила все-таки пойти на ту вечеринку (было это в 1992 году). Шерил познакомила меня с Брюсом, и мы с ним не могли наговориться. Мы просидели на диванчике несколько часов. Он обожает свою работу и страстно хочет изменить мир. У него прекрасные теплые карие глаза, которые внушали мне ощущение безопасности, при этом они светились энергией и жизнью. Что-то невероятное творилось за этими глазами.