Бог ненавидит нас всех

Каждый рабочий день я дважды звоню по бесплатному номеру, предоставляемому Первосвященником своей пастве. Поначалу я каждый раз придумывал себе новый акцент, изображая то клерка с Парк-авеню, то пуэрториканца, то уроженца Стейтен-Айленда. Попробовал я было прикинуться выходцем с Гаити, но надолго меня не хватило — уж больно специфическое произношение у этих ребят, — и я быстро сбился на утрированный гарлемский говор из «Различных ходов» [15]. На мое счастье, Билли уже привык к звонкам от в дупель укуренных клиентов, и удивить его неестественным голосом практически невозможно. Впрочем, и я, надо признать, не Рич Литтл [16] — пародии и перевоплощения совсем не мой конек. Я решаю ограничиться шестью-семью голосами, которые, как мне кажется, звучат в моем исполнении более или менее убедительно. Эти мифические персонажи становятся нашими постоянными клиентами, а для того, чтобы не сбиться, кто из них когда и откуда звонил в последний раз, я специально покупаю в «Дуэйне Риде» черную записную книжечку. Проколоться очень бы не хотелось. С одной стороны, назвать мою деятельность кидаловом было бы неправильно — в конце концов, я увеличиваю Первосвященнику сбыт. С другой стороны, то количество травы, которое я отношу Дэнни каждую неделю, далеко выходит за установленные Первосвященником «безопасные» рамки, так что недолго и спалиться. Именно об этом настоятельно предупреждал меня Рико на инструктаже.

В пятницу вечером на третью неделю моей контрабандной деятельности в пользу Дэнни я возвращаюсь в гостиницу после того, как отвожу клиенту последний «легальный» пакет с травой. Теперь я запихиваю груду таких же пакетиков себе за рубашку и, заглянув в зеркало, подмигиваю отражению: «Ну и отъел же ты себе брюхо, приятель». Прежде чем чувак в зеркале находит, что ответить, я выскакиваю в коридор, сбегаю вниз по лестнице и собираюсь нырнуть в метро, чтобы ехать в офис к Дэнни. Но на первом этаже у лифта налетаю на Кей и чуть не раскатываю ее, как асфальтовый каток.

— А, это ты. Привет, — говорит она.

Кей явно только что из душа, и на ее лице нет ни мазка косметики. Так ей даже лучше. Мое сердце начинает ухать, как паровой молот, но голова совершенно ясная. И наконец я могу честно ответить сам себе на вопрос, какого черта я переселился именно сюда, в «Челси».

— Я тебя, кстати, искал, — говорю. — Вроде бы договаривались насчет второго свидания.

Она улыбается в ответ:

— Ну, разве что совсем по-быстрому. Мне нужно поскорее обратно к Нейту. Они сегодня в Чикаго летят, а без меня наверняка опоздают в аэропорт.

— Если надо — могу все устроить по-быстрому.

— Неужели прямо все? Быстрота — она ведь не везде нужна.

— Каждый понимает в меру своей испорченности. Хотя я бы тоже предпочел с чувством и расстановкой.

— Ну, знаешь, я, между прочим, не легкая добыча.

— Я тоже, — выдаю в ответ, — но готов покаяться и оправдаться.

Улыбка вновь появляется у нее на губах. Бог ты мой, неужели эта чушь, которую я сейчас несу, действительно срабатывает? Глаза Кей беспокойно забегали, она явно напряженно думает, не в силах на что-то решиться.

— У меня завтра вечером показ, — наконец произносит она. — Версаче.

— Поздравляю.

— Спасибо-спасибо, — говорит она и делает реверанс. — Представляешь, я ведь до сих пор всякий раз, когда на подиум выхожу, страшно волнуюсь. Смешно, конечно, но мне гораздо спокойнее, когда в зале есть группа поддержки. Ну, хотя бы кто-нибудь свой. А вот на этот раз Нейта, как назло, в городе не будет…

— Всегда готов! — расплываюсь я в улыбке, возможно слишком широкой.

— Ты особо губу-то не раскатывай, я девушка приличная. Впрочем, не могу утверждать того же относительно многих своих подружек. Ты только представь — целая толпа красивых девушек, не очень-то уверенных в себе и не самых строгих нравов. У такого парня, как ты, наверняка что-нибудь да выгорит.

— Что значит «у такого, как я»? Я так полагаю, меня только что оскорбили?

Она ласково гладит меня по щеке:

— Бедный мальчик, обидели его. Ладно, не плачь, будет тебе билетик на служебном входе, если ты, конечно, перестанешь обижаться и все-таки придешь посмотреть на меня. Да, Рэй, кстати, тоже придет. Можете договориться и поехать на такси вместе.

Кей проскальзывает мимо меня в лифт и приветливо улыбается на прощание. Двери лифта закрываются.

— Нет, ты просто обязан написать стихи о ней, — подает голос Герман, наблюдавший за нашей беседой из-за стойки.

— Угу, попробую, — бурчу я и поскорее выбираюсь на улицу, во избежание дальнейших расспросов.

До угла Седьмой авеню, где находится вход в метро, я лечу как на крыльях.