Бог не проходит мимо

— Надо разжать пальцы, и все будет кончено, — послышался тихий, вкрадчивый голос, тот самый голос, который несколько лет назад приказал ей идти и сделать задуманное.

Неимоверным усилием она разогнула пальцы, сверкнула маленькая золотая змейка и исчезла. Казалось, в этот миг исчезло все. Мир перевернулся.

Наступила мертвая тишина. Алена зажмурила глаза и перевесилась через чугунные перила, так что у нее перехватило дыхание. Ей показалось, что она умерла, что ее больше нет.

Вдруг за спиной послышался голос, она вздрогнула, словно разбуженная.

— Скорее садись в машину, ты вся промокла!

Руслан распахивал дверцу и улыбался, как будто ничего не было. Алена бросилась к нему в машину, он снял с себя пиджак, пропитанный его теплом и его запахом, и набросил ей на плечи. Крупная дрожь била по телу, голова не работала, лишь волна непомерного счастья охватила все ее существо. Она с ним, и он рядом, она не потеряла его — и это самое главное.

Они понеслись по Москве. Смеркалось, фонари еще не зажигали. Наступили мутные сумерки, когда уже не светло, но еще не темно, граница между светом и тьмой. Сумеречный мир в преддверии ада.

Алена уже забыла все на свете, и то, что произошло буквально несколько минут назад, словно ушло в вечность, небытие. Будто это было не здесь и не в этой жизни. Удивительно, как быстро может меняться ощущение реальности.

— Куда мы едем?

— Мы едем ко мне, ты у меня еще ни разу не была, посмотришь мое обиталище, тебе понравится. Да, а еще ты мокрая, и тебе надо в горячую ванну, я сделаю зеленый чай с медом и молоком, иначе ты заболеешь и будешь лежать с температурой, а мне не нужна больная невеста.

От слова «невеста» Алену охватила одна большая волна счастья. Она не помнила себя. Озноб сменился жаром, словно она только что побывала в сауне. Она прижала руки к груди, уткнувшись носом в его пиджак и прикрыв глаза от удовольствия.

Они свернули с Кутузовского проспекта и подъехали к махине с множественными остроконечными башнями, упиравшимися в самые облака. Дождь перестал, лишь только ветер не мог успокоиться и продолжал азартно срывать еще совсем зеленые листья.

— А вот и мой дом. У меня небольшой пентхаус под самой крышей, как у Карлсона, вон в той башенке, и гульбище на крыше, правда, там ветер сейчас гуляет. Панорамные виды, вся Москва как на ладони, тебе понравится, ведь это твой будущий дом. Вперед, скорее переодеваться.

Зеркальный бесшумный лифт в одно мгновение доставил их на последний этаж. Они вошли в просторные апартаменты.

— Скорее в ванну. Там полотенца, новый халат, тапочки тоже новые. Вода включается вот так. — И он повернул причудливые блестящие краны. — Ну давай быстрее скидывай все мокрое, а я пошел делать тебе чай.

Руслан стремительно удалился, оставив Алену одну.

Ванна напоминала залу, отделанную в морском стиле с настоящими морскими раковинами на полу и в стенах, с огромным джакузи с прозрачным дном и диковинной подсветкой.

Алена медленно разделась. Она вспомнила о кресте, его не было. Непривычно, что его не было, ее даже передернуло. Она почему-то удивилась, что его нет. Начало знобить, и Алена поспешила укрыться в горячо бурлящих недрах огромной ванны. Теплая нега окружила все ее тело, и она забыла обо всем на свете.

Распаренная, раскрасневшаяся, закутанная в огромный пушистый халат, похожий на сугроб, Алена вышла из ванной.

Руслан хлопотал на кухне, если вообще помещение с несколькими диковинными барными стойками можно было назвать кухней в обычном житейском понимании. Он улыбнулся широкой улыбкой, Алена замерла. Руслан легкой походкой подошел к ней и обнял. Ей хотелось раствориться в нем, остановить время, чтобы эта минута продолжалась всегда. Он был такой сильный и уютный, нежный и теплый, от него исходил какой-то еле уловимый пьянящий запах, который будоражил. Тот самый запах, который исходил от его пиджака.

— Я разжег камин, садись в кресло, принесу тебе чай.

В камине, отделанном розовым неровным камнем, весело потрескивал огонь, рядом, разбросав когтистые лапы, раскинулась шкура огромного белого медведя с оскаленной пастью.

— Не пугайся, его зовут Ричи, — крикнул Руслан, наливая чай в изящные фарфоровые чашки.

Он принес чай и расположился рядом прямо на шкуре.

— Люблю вот так, посидеть на Ричи, попить чайку и полюбоваться огнем. Кстати, это старинный китайский фарфор. Я его как-то приобрел в лавке у одного знакомого старьевщика. На самом деле этому сервизу цены нет. Знаешь, живой огонь успокаивает, удивительно, но он приносит отдых, особенно когда набегаешься в этой городской суматохе, и потом к камину, к огню, и все напряжение как рукой снимает.

Алена молчала и с упоением слушала Руслана.

— Да, мы попьем чай, а потом поужинаем. У меня есть свежая форель, могу запечь в духовке с лимоном, майораном и базиликом, это быстро. Экскурсия на крышу будет завтра. Да, да, и не возражай, во-первых, ты мокрая, а там жуткий ветер, во-вторых, там, кроме огней, в это время суток ничего не видно, и в-третьих, ты ночуешь у меня.

— Но…

— Никаких но. Все решено.