Бог не проходит мимо

Теперь она знала, как воспользуется деньгами. Главное - добраться до мало-мальски цивилизованного селения, из которого можно уехать на автобусе, вот тут ей и понадобятся деньги. Доехать до Ставропольского края, а там разыскать Андрея - теперь уже отца Андрея. Алена не знала, где его искать, она знала одно, что родом он из станицы Стеблиевской. Это гораздо ближе, чем Ставрополь, это район Кавказских Минеральных Вод, соседний с Кабардино-Балкарией. На то, что отец Андрей живет или находится сейчас в Стеблиевской, надежд почти не было. Последний раз она слышала о нем от Насти, которая рассказывала, что он инспектор Ставропольской семинарии. Доехать до Ставрополя почти нереально. Если она не найдет отца Андрея в Стеблиевской, то будет просить помощи на месте. Главное - выбраться отсюда, с этих ненавистных гор.

Как уйти незамеченной, Алена не знала, пока не получила с небес второй знак. Оказалось, что бабушка Фатима до умопомрачения боится грозы. Однажды после обеда, когда она мирно возилась возле своей плиты, налетел сильный ветер, подняв столбы пыли на улице, и небо мгновенно затянулось черными тучами. Грянул гром. Все произошло так внезапно, что бабка от испуга уронила кувшин, который разбился вдребезги. Но она, словно не заметив этого, бросилась закрывать ставни, затем заперла дверь на засов и, забившись под одеяло на своей кровати, замерла.

Алене все это напомнило их собаку, которая, панически боясь грозы, забивалась на даче в чулан, куда в другое время ее невозможно было загнать. Алена была потрясена такой почти животной старухиной реакцией. Мгновенно в голове родился план - бежать, дождавшись грозы. Парализованная страхом старуха не услышит и не поднимет тревогу, что даст возможность уйти из аула незамеченной. Надо только дождаться грозы.

Пока бабка тряслась от страха в своей комнате, Алена поднялась к себе, чтобы осмотреть окно и попытаться его открыть. На удивление, окно поддалось очень быстро, но старая рама от времени рассохлась настолько, что едва не рассыпалась, пока Алена пыталась окно закрыть. Она испугалась, что рама сломается и бабка, обнаружив непорядок, вызовет Казбека, чтобы тот заколотил окно. Но, к счастью, покосившуюся раму удалось водрузить на место.

«Странно, что они не заколотили окно, - подумала Алена, с трудом задвигая ржавый шпингалет и отряхивая испачканные руки. - Теперь, как только начнется следующая гроза, надо успеть поставить лестницу под окно», - Алена глядела на лестницу под старой грушей, которая находилась всего в нескольких метрах от спасительного окна.

«Итак, дождаться грозы, поставить лестницу и, пока бабка будет находиться в коматозе, сбежать через окно», - решила Алена, глядя на занимавшийся дождь.

Ветер трепал деревья, и старая груша с намокшим и потемневшим стволом устало скрипела под его порывами.

Случайную встречу с Аленой в Лавре отец Андрей запомнил надолго, она привела в волнение его душу, будто кто-то потревожил улей с пчелами и теперь этот улей беспокойно гудел.

В то лето они с Вероникой ожидали второго ребенка. Эта беременность жены была настолько тяжелой, что вот уже почти семь месяцев напоминала сплошной кошмар. Какая-то сложная почечная патология, за которую ставропольские врачи боялись даже браться. Два раза предлагали вызвать искусственные преждевременные роды, опасаясь за жизнь матери и ребенка: мол, ребенок будет хоть и недоношенным, но вполне жизнеспособным, его можно выходить. От такой перспективы супруги отказались наотрез, полностью положившись на волю Божию. Потом их уговорили ехать в Москву, так как состояние Вероники ухудшалось. Прежде чем лечь в Институт акушерства и гинекологии, Вероника пожелала съездить в Лавру к преподобному Сергию, к тому же в Лавре она не была с самого выпуска.

В тот день Вероника чувствовала себя неважно, шла тяжело, опираясь на руку мужа. Был сухой и жаркий июльский день. В Лавре было немноголюдно: несколько групп распаренных туристов с камерами и фотоаппаратами, женщины-паломницы в платках и темных длинных юбках и парочка спешащих монахов. Вот тогда они и встретили ее, почти у входа.

Она шла им навстречу, такая же как всегда, совсем не изменившаяся: узкая юбка, эффектно подчеркивавшая фигуру, волосы зачесаны назад и собраны в тяжелый тугой пучок, легкая летняя косынка нежно-бирюзового цвета. Она любила этот цвет, он шел к ее глазам, делая их ярче и выразительнее.

Вероника сразу ее узнала, от волнения голова закружилась, в глазах потемнело, она судорожно вцепилась взмокшими пальцами в рукав рясы отца Андрея. Вероника всегда боялась встречи с ней. Она придумывала себе разные страхи, как ее муж, воспылав к ней новой страстью, оставит семью, священный сан и убежит за своей любовью на край света, ей даже сны иногда такие снились. Конечно, она понимала, что отец Андрей не способен оставить священнослужение ради женщины, ради запретной любви, потому что служение Церкви и Богу для него всегда было на первом месте, но чем лукавый не шутит...