Бог не проходит мимо

Вечером была торжественная служба под праздник Успения Пресвятой Богородицы. Антонина Семеновна на службу не пришла. Обычно она службы на большие праздники никогда не пропускала, но если и не приходила, отца Андрея это не удивляло: у нее работа, могут быть сложные роды...

В этот день Антонина Семеновна действительно принимала очень сложные роды. Тазовое предлежание. Она не хотела оперировать женщину, поэтому вела роды сама. Когда все благополучно закончилось, она поднялась в свой кабинет, до службы оставалось время.

Включила чайник и устало опустилась на стул, прикрыв глаза.

«Немного отдохну и пойду в храм, - подумала она, - надо завтра причаститься».

Чайник закипел и отключился.

«Как я устала, даже встать не могу! Надо налить чаю, а то на службу опоздаю», - не успела она это подумать, как дверь распахнулась и в кабинет бесцеремонно вошли двое мужчин.

После обеда Настя укладывала девочек спать, она так устала, что не заметила, как заснула сама. Проснулась, когда за окном в мутном свете уходящего осеннего дня снова лил дождь. Отец Сергий уже уехал на службу. Все было так обыденно, что прошедший день показался ей просто счастливым сном.

«Это все беременность, - подумала Настя, - сразу же наваливается постоянная сонливость и усталость. Надо собираться в храм, хотя бы на помазание».

Настя встала и начала машинально подбирать какие-то разбросанные вещи. Проснулись девочки, начали ныть и кукситься - они явно переспали. Пока пили чай на кухне, хныкали и одевались, Настя поняла, что в храм они не успевают, да и сил совсем не осталось. От одной мысли, что сейчас одевать детей, выводить их под дождь, ехать с ними на трамвае, потом идти, Насте становилось не по себе.

«Нет, не поедем сегодня никуда, - подумала она. - Я беременная уставшая женщина, у меня уважительная причина прогулять всенощную».

Настя не любила пропускать церковные службы, всегда оставалось ощущение тяжести на душе. Но если сегодня поехать с двумя капризничающими детьми, то не избежать замечаний со стороны вредных тетушек.

Одним словом, остались дома.

Решено было взамен службы прочитать два канона, но и этого не удалось сделать. Пришла Верочка, попросила нарисовать ей цветок и домик. Настя нарисовала и вспомнила, что ужин не приготовлен. А муж придет голодный, и его надо будет кормить. Настя побрела на кухню, за окном давно стемнело, и стало совсем грустно. Последнее время Настя часто стала впадать в такие депрессивные состояния.

«А что я хочу? - думала Настя, начиная чистить картошку. - Хорошего понемногу».

Она ненавидела это выражение: так всегда говорила ее мать, считавшая, что все хорошее достается другим людям, но только не ей. Она всю жизнь произносила эту фразу - «хорошего понемногу».

Настю передернуло от этих мыслей.

«Ну вот, опять у меня в голове полный кошмар, - Настя кинула очищенную картошку в кастрюльку с водой. - Я даже помолиться нормально не могу, только соберусь - сразу дела появляются или дети отвлекают. Где- то у святых отцов прочитала - не вспомню где, - что это лукавый мешает молиться, отвлекает. И даже если начнешь молиться, все равно в голову будут посторонние мысли лезть. Где же я это читала? Забыла, не вспомню, совсем память куриная стала».

Так за делами прошел еще один вечер.

- Мужчины, вы кто, что вам надо?! - воскликнула Антонина Семеновна, вставая из-за стола.

- Спокойно, мы из милиции, мы ищем вот эту женщыну, - коротко стриженный, с горбатым носом мужчина достал из внутреннего кармана цветную фотографию Алены.

Антонина Семеновна все мгновенно поняла. Она молча опустилась на стул, не отрывая глаз от фотографии.

«Главное, не волноваться», - держась за столешницу, подумала она. Горбоносый пристально смотрел ей в лицо, пытаясь поймать ее взгляд.

- Ты видэла эту женщыну? - грубо спросил он.

- Я такую женщину не видела, и вообще здесь родильный дом, а не филиал СИЗО, поэтому попрошу вас удалиться, а то я вызову милицию.

- Мы сами милиция, - усмехнулся второй, держа руку в кармане.

- Тетка, ты не поняла, с кем имеешь дело, - горбоносый наклонился к Антонине Семеновне, дыхнув в лицо чесночной вонью.

Заведующая отделением потянулась к телефону. Второй, что держал руки в карманах и ухмылялся, быстрым кошачьим движением подскочил к столу, схватил телефон и бросил его в угол. Телефон брякнулся и раскололся пополам.

В ту же секунду Антонина Семеновна почувствовала у виска холодное дуло пистолета. Горбоносый наклонился еще ниже и заговорил громким шепотом.

- Тетка, слушай меня внимательно: будэшь тихо себя вести - не убьем, будэшь говорить правда - не убьем, будэшь говорить неправда - убьем.

Антонина Семеновна поморщилась от потока нестерпимой чесночной вони.

- Но я ничего не знаю.

- Тетка, смотри сюда внимательно, - и бандит ткнул фотографию в лицо Антонине Семеновне, - эта телка должна была родыть или будет родыть, и, если она в твоей больнице, скажи, мы пришли навэстить ее.

И горбоносый ухмыльнулся кривой улыбкой, обнажив несколько золотых зубов.

- Такая женщина к нам не поступала, впервые ее вижу, - просипела перепуганная Антонина Семеновна.