Бог нажимает на кнопки

– Когда все это кончится, почему бы нам… ну, если, конечно, удастся выжить и, ну, сама понимаешь… Почему бы нам не уехать куда-нибудь далеко и не поискать останки драконов? По-моему, прекрасное занятие.

– Да, хорошее.

– Ведь твой папа был совершенно прав, когда хотел рыть землю, чтобы не запачкаться городской жизнью.

– Да, он был прав.

– Ну так поехали?

– Поедем.

Они помолчали некоторое время.

– А что мы сделаем с найденным драконом? – неожиданно спросила Кирочка.

– Мы никому про него не расскажем, – ответил Евгений. – Оставим его лежать, где лежал. Пока.

– А когда все изменится к лучшему, покажем его людям?

– Тогда покажем.

– Это хорошо.

И они обнялись и заснули вновь.

Часть четвертая. Разновременье

Глава 1. 1991 год

В тот день накрапывал дождь.

В тот самый день, когда он наконец решился ограбить инкассаторскую машину.

Он все просчитал и понял, что нет лучшего способа обзавестись начальным капиталом, без которого весь его прекрасный план мог остаться просто жалким пусканием ветров, выдохом после затяжки, праздной щекоткой мысли.

А он так не любил. Потому что в его жизни уже тогда был один, но твердый принцип: доводить задуманное до конца во что бы то ни стало.

Поэтому инкассаторская машина. В серый дождливый полдень, чтобы прохожих поменьше.

И он тогда еще надел тонкую куртенку с капюшоном. А локоны наружу. С ними он имел совсем еще детский безобидный вид.

– Тебе чего, мальчик? – спросил толстый инкассатор, запихивая в машину тугие мешочки.

– Дяденька, а я такое в кино видел, – сказал он. – Там внутри, что, правда куча денег?

– Правда-правда. Иди давай отсюда.

– Я-то иду. А просто интересно.

– Интерееесно! – передразнил тот. – Иди давай уроки делай.

– Я-то пойду.

– Ну и иди.

А сопровождающий милиционер подозрительно скосился в его сторону и медленно потащил ладонь по сукну штанов к кобуре.

Очень медленно, потому что куда торопиться? Какая такая угроза может исходить от старшеклассника в промокшей куртке?

– А на эти деньги можно было бы машину купить? – спросил он.

И тут уже в разговор вступил милиционер. Не тот, что спереди, а тот, который всегда стоит рядом с инкассатором.

– Тебе сказали валить, так и вали по-хорошему! – рявкнул милиционер.

– Да лааадно, – обиделся мальчик. И вроде как пошел себе мимо.

Но проходя мимо милиционера, который уже убрал ладонь с кобуры, он вдруг резко извернулся и брызнул ему в лицо краской из распылителя.

Тот завопил и вытащил пистолет. Но стрелять не мог, потому что, ослепленный, не видел цели и боялся попасть в невинных.

Мальчик тут же воспользовался ситуацией и воткнул в горло милиционера заточку.

Милиционер осел и выпустил из руки пистолет, чтобы нападающий мог подхватить его и перестрелять всех остальных. И забрать деньги.

Все просто. Даже проще, чем в кино, которое он действительно видел (ну не стал бы он обманывать славного дядьку-инкассатора).

И тут вдруг случилось нечто непредвиденное.

Тот из двух милиционеров, который сидел впереди, рядом с водителем, вместо того чтобы спокойно умереть в идеальном соответствии плану, как-то очень быстро оказался рядом с мальчиком и, направив дуло прямо ему в лицо, совершенно молча и спокойно посмотрел в глаза.

Так они и играли в гляделки некоторое время, и не похоже было, что кто-то из них собирается сдаваться.

Семнадцатилетний подросток и молодой мужчина двадцати с небольшим.

Преступник и представитель органов безопасности.

Два зверя с неморгающими веками.

В лице милиционера была какая-то аномальная одеревенелость. Его глаза свидетельствовали о бурном мыслительном процессе, происходящем в данный момент в его голове, но при этом ни один мускул лица не дрогнул, да, кажется, и вовсе не умел дрожать.

Наверное, на других людей эта странная маска должна была производить жуткое впечатление, но мальчику почему-то она очень понравилась, и он улыбнулся милиционеру, не спуская, впрочем, пальца со спускового крючка.

И если бы кто-то в это мгновение посмотрел на них со стороны, он бы затруднился выбрать, что показалось ему более страшным: лицо, не выражающее никаких эмоций, или эта улыбка.

Но некому было смотреть и оценивать, потому что инкассатор, водитель и другой милиционер уже были мертвы, а на улице шел дождь, так что случайные прохожие только ускоряли шаг и старались не наступать на лужи, оберегая обувь, чулки и брюки.

Да и в банке еще не всполошились, словно и не слышали выстрелов.

А может, и вправду не слышали, ведь он стрелял, прислоняя ствол вплотную к потной плоти своих жертв.

Или все-таки слышали? И где-то уже визжит сиреной вызванная ими милицейская машина с подкреплением?

В то время патрули не слишком-то торопились, перегруженные вызовами и омраченные безнадежностью правого дела.

Но даже если сюда еще никто не спешил, все равно – время было дорого, и кому-то из двоих требовалось сделать первое движение. Только оба колебались и оттягивали неизбежное, пока милиционер – наверное, на правах старшего по возрасту и званию – не решился и не отвел пистолет.