Бог Монстров

Его кустистые седые брови опускаются, когда он кивает.

— Ее укусили. Я поддерживал в ней жизнь, кормил ее животными, но охотиться уже не так просто, как раньше.

— Итак, почему бы тебе самому не покончить с ее жизнью?

Поджав губы, он качает головой.

— Не могу этого сделать. Нет. Не буду этого делать.

Потирая рукой лицо, я внутренне стону от задачи, которую он попросил меня выполнить. Было время, когда убийство было повседневной частью моей жизни. В наши дни это заноза в заднице.

— Прекрасно. Я сделаю это, ты скажешь нам, где найти Хармони Хиллз?

— Да. Ты получишь мою благодарность.

Без энтузиазма я делаю шаг к Бешенной, который продолжает царапаться и шипеть, но хватка за мою руку останавливает меня.

— Подожди. Ты ведь… не причинишь ей вреда, верно? Беспокойство, запечатленное на лице мужчины, является напоминанием о том, что, даже если сейчас она больше животное, чем человек, она была кем-то важным.

Как моя собственная Талия.

— Я сделаю это быстро и безболезненно.

Кивая, он похлопывает меня по руке и отступает назад.

— Ладно, хорошо.

— Ты не хочешь отойти, пока я это делаю?

— Нет. Мне нужно посмотреть. Помогает.

Стремясь вернуться на дорогу, я подхожу к Бешенной, присевшей у здания, все еще шипящая и царапающаяся. Я опускаюсь перед ней на колени, и меня охватывает тревожное чувство, когда я представляю Талию на ее месте. Еще один взгляд на пожилого мужчину показывает, что он сжимает в руках шляпу, несомненно, нервничая, нервничая из-за того, что должно произойти.

Я снова обращаю свое внимание на Рейтера, и хотя ее глаза черны и безжизненны, ее понимание и человечность изглоданы болезнью, я смягчаю свой голос для нее.

— Вера, пришло время отдохнуть.

Что-то, кажется, мелькает в ее глазах. Может быть, печаль. Или, может быть, мне это просто мерещится, когда я тянусь к ее горлу мимо рук, которые вцепляются в меня, уворачиваясь от щелкающих зубов. Одной рукой я держу ее сзади за шею. Другой я сильно надавливаю на ее горло. Сильнее. Рычание усиливается. Ее когти царапают мою кожу, но не могут прорваться. Один быстрый поворот, и рычание прекращается, в то же время ее искалеченное тело застывает в моих руках.

Я убил бесчисленное количество Рейтеров, но что-то в этом тяжким грузом сидит у меня внутри, и я не могу заставить себя оглянуться на старика, боясь увидеть собственное отражение в этих усталых, старых глазах.

Я осторожно укладываю ее на спину и опускаю веки, закрывая пустоту в ее глазах. Если бы не увядание, сказавшееся на ее коже, она выглядела бы как любая нормальная пожилая женщина, мирно отдыхающая.

Сзади раздается сопение, когда я поднимаюсь на ноги.

— Теперь она в лучшем месте, — говорит старик, как будто ему самому нужно это услышать и поверить в это.

— Так и есть.

Он останавливается рядом со мной и надвигает шляпу на лысеющую макушку.

— Место, которое вы ищете, находится в нескольких милях отсюда. Сразу за шоссе. Вы увидите указатели.

Замечательно. Талия будет взволнована, узнав, что она была права.

— Спасибо. Ты береги себя.

Еще одно шмыганье носом, и старик кивает.

— Я так и сделаю. И кто знает, может быть, когда-нибудь я увижу тебя снова в Хармони Хиллз.

Я останавливаю грузовик прямо перед стеной, напоминающей ту, что была в Шолене, с черными железными воротами, из-за которых открывается вид на раскинувшиеся поля по другую сторону от нее. Надеюсь, те, кто охраняет, не так разборчивы, как посредники в Шолене.

К нам шагает фигура, одетая в камуфляжные штаны, ствол пистолета упирается в плечо, а изо рта торчит сигарета. Когда он приближается, я изучаю светлые кудри на его голове и молодость в его глазах, знакомые зеленые глаза, которые возвращают меня на двадцать лет в прошлое. Ощущение покалывания поднимается по моей задней части шеи, поскольку ребенок, не более чем подросток, легко может быть призраком, идущим к нам.

— Будь я проклят, — бормочу я себе под нос, охваченный благоговейным страхом.

Ни за что.

— Что такое? Краем глаза я замечаю, как Талия переводит взгляд с лобового стекла на меня и обратно.

— Ты его знаешь?

— Я не хочу выводить из себя этого парня. Дай мне минуту поговорить с ним и останься здесь.

Пробираясь сквозь бесчисленные невозможности, забивающие мой мозг, я вылезаю из кабины грузовика. В тот момент, когда мои ботинки касаются земли, парень резко направляет ствол вперед, целясь куда-то в район моего черепа.

Он щелчком отбрасывает сигарету в сторону, ни разу не прицелившись.

— Достаточно близко, придурок. Я мог бы пощадить красавчика в грузовике, но я без колебаний набью твою задницу свинцом. Смелые слова, которые могли бы дать любому другому парню пощечину, но в данном случае это только вызывает у меня желание рассмеяться.

Звук голоса мальчика, пронизанный сарказмом, вполне мог принадлежать моему старому другу.

— Кадмус?

Глаза парня за оптическим прицелом расширяются, и он опускает пистолет ровно настолько, чтобы показать, что нахмурился.

— Кто ты?

Все еще не уверенный, сплю я или нет, я оглядываюсь на Талию, хотя бы для того, чтобы убедиться, что это не галлюцинации.

— Это твое имя?

— Да. Итак, кто ты, черт возьми, такой?