Бог любит Одессу

— Самый большой в мире кристалл изумруда был найден в Колумбии в 1969 году и имел массу 7025 карат. Был, правда, еще и «Изумруд Коковина» — сросток кристаллов, хранящийся в Минералогическом музее Российской академии наук, его масса более двух килограммов. Есть изумруд «Славный Уральский» массой до килограмма. В Британском музее естественной исто­рии находится известный «Девонширский изумруд» массой 1383,95 карата. Но он колумбийского происхождения, просто в середине XIX века был пода­рен какому-то герцогу. А...

— Ну хорош, — прервал Казика Дерибан, — где партия?

Олесь

Следующий день начался для Олеся неожиданно. К нему приехал мужик, которого он видел вчера в кафе с девушкой.

Он без церемоний протянул Олесю руку и сказал:

— Коля, погоняло Канал, ты вчера сделал то, что хотел бы сделать каждый в поселке. Я и сестра приглашаем тебя на рыбалку.

Сестру Канала звали Нина, она работала смотрителем фондов в музее очистительной станции.

У Канала был свой катер, и они покатались по Днестру, посмотрели место забора днестровской воды на станции.

Причем Канал тут же стал рассказывать, что именно с этой стороны стан­цию не охраняют, поскольку всех, кто попытается туда проникнуть, придавит поток воды к сетке и он умрет от асфиксии.

Не веря своей удаче, Олесь попросился на экскурсию в музей.

— Нет проблем, сделаем это вечером, — сказала Нина.

Вечером автомобиль Канала привез их к проходной станции. Нина попро­сила Олеся подождать в машине, сходила на проходную и вернулась минут через пять.

— Сняла с сигнализации, — пояснила она.

— Мне вас ждать? — спросил водитель.

— Нет, — ответила Нина, — езжай домой, мы доберемся пешком.

Нина открыла дверь музея ключом и тут же закрыла ее изнутри.

— Тебе не нагорит? — спросил Олесь, который к концу дня перешел на ты и с Колей, и с Ниной.

— Нет, — сказал Нина, — мы иногда для особо важных гостей устраива­ем экскурсии ночью. Это если днем они заняты, да и на улице неимоверная жара.

— В общем, ты уже понял, что в Одессе нет собственной воды и во второй половине девятнадцатого века по заказу Российского правительства англичане стали строить насосно-фильтровальную станцию в поселке Беляевка. Вот эта часть макета, — сказала Нина, — есть выстроенные англичанами фильтраци­онные сооружения и насосные, а это — построенные советскими строителя­ми. Они мощнее, но менее эстетичны.

И Нина заученными фразами стала рассказывать о том, как росла мощ­ность станции.

— В 1914 году станция давала Одессе 53 тысячи кубометров в сутки. В сорок первом протяженность Одесского водопровода составила 124 киломе­тра, а протяженность уличной водопроводной сети 445 километров. В пяти­десятые годы.

— Нина, от твоих цифр у меня крыша едет. Ты лучше скажи, сейчас стан­ция государственное предприятие или частное?

— Пять лет назад весь имущественный комплекс его был передан в аренду на сорок девять лет обществу с ограниченной ответственностью «Инфокс».

— И как это общество обеспечивает безопасность функционирования станции?

— Ну если с этих, то существует охрана, и на территорию станции посто­ронним вход воспрещен.

— Ясно, а как и где осуществляется сама очистка воды?

— Вот смотри на этот макет, — Нина коснулась указкой нескольких точек. — На станции около семидесяти фильтрационных установок. А сама фильтрация осуществляется путем прохода речной воды из Днестра через слои песка с добавлением реагентов коагулянтов. В последующем полученная чистая вода обеззараживается введением жидкого хлора.

— Господи, и здесь хлор, — делано возмутился Олесь.

— Это не тот хлор, о котором ты думаешь, его концентрация выдержива­ется на заданном уровне.

— А это что за манекены? — спросил Олесь.

— Это униформа работников станции. С передачей водоканала в част­ные руки фирма стала одевать работников в разные виды спецодежды. Это ремонтники, это эксплуатационники, а это охрана.

— Да, — произнес Олесь, — у охраны форма, как у американских поли­цейских.

— Что-то вроде, — ответила Нина, — просто начальник охраны у нас жил раньше в США.

— Ну, тогда все понятно, — сказал Олесь, — а что-то вроде рест-рум у вас есть?

— Есть, — ответила Нина, — я владею английским, вот мужское отделе­ние, а рядом женское.

— Вы позволите, на десять минут? — спросил Олесь.

— Да, — ответила Нина.

Олесь зашел в мужскую комнату и прислушался. Как он и предполагал, Нина сделал то же самое, так как он услышал звук захлопнувшейся двери.

Олесь быстро вышел из комнаты, прошел к окнам, которые выходили на территорию станции, отодвинул щеколду, запирающую створку ставни. А чтобы окно случайно не открылось, засунул между рамой и ставней зубо­чистку, с удовлетворением отметив, что со стороны станции сигнализации на окнах нет.

Быстро вернувшись в мужскую комнату, Олесь дождался стука дверей женского отделения и тоже вышел в зал с экспонатами.

— У меня столько впечатлений за день, — сказал Олесь, — что я боюсь не уснуть сегодня ночью.

— Все будет с точностью до наоборот, — ответила Нина, — сейчас я провожу тебя до квартиры, и ты уснешь как убитый. Завтра я на работе, а послезавтра.