«Бог, король и дамы!»

Жанна стояла в ожидании. Свита графа не давала ей пройти. Нельзя было сказать, будто путь даме молодые люди преграждали намеренно. Однако коль скоро шевалье Жорж-Мишель никуда не спешил, его пажам и офицерам и вовсе не было нужды торопиться. Все они от шевалье Ланглере до самого юного из пажей догадывались, что их сеньор затеял весь этот разговор неспроста. Видно, бывшую жену маршала и впрямь угораздило как-то задеть его сиятельство. Теперь оставалось ждать, какое решение примет граф. Господа не сомневались, что вельможа сумеет славно наказать зарвавшуюся стерву.

Его сиятельство оглядывался по сторонам, будто рассчитывал прочитать ответ на мучившие его сомнения на портьерах, стенах или полу. Еще раз оглядел Жанну с ног до головы, рассеянно скользнул взглядом по офицерам и пажам. И тут шевалье осенило. Готье де Шатнуа был единственным из людей графа де Лош, не находящим ничего особенного в беседе сеньора с Жанной де Пьенн. Взор офицера, разглядывавшего резные балки потолка, был столь же рассеян, как минуту назад взгляд его господина. Фортуна, сдернувшая молодого человека с подножия виселицы и забросившая сразу ко двору, с попутным получением офицерского патента и дворянства, действовала столь стремительно, что Готье до сих пор не мог прийти в себя. Конечно, фортуна в лице его сиятельства вряд ли была бы к нему столь благосклонна, если бы шевалье Жорж-Мишель случайно не узнал, что Шатнуа его сводный брат.

Граф де Лош щелкнул пальцами, привлекая внимание новоиспеченного дворянина.

— Мадам, позвольте вам представить моего офицера Готье де Шатнуа. Он только что из Бар-сюр-Орнен и еще не освоился в Париже, так что на правах старинного друга я попросил бы вас принять в нем участие.

Жанна побледнела. Отказать графу было невозможно. Пажи захихикали, Ланглере и Ликур заулыбались. Появление шевалье де Шатнуа наделало немало шума при дворе. Хотя многие сходились во мнении, что молодой человек не иначе, как побочный сын кардинала Лотарингского и даже находили в его чертах сходство с Лорренами, происхождение Готье было все же слишком темным и туманным. И вот теперь ей, графине де Пьенн, предлагают «принять участие» в человеке, который и дворянином то стал каких-то пару дней назад. Это после графов, герцогов и принцев.

Шевалье де Шатнуа склонился в поклоне, выпрямился, щеки его порозовели. Вид молодого человека был столь смущенным, что граф де Лош и де Бар пожалел было о своем решении.

— Да не волнуйтесь вы так, Готье, мадам де Пьенн само очарование и обожает просвещать юных дворян из провинции.

Шатнуа стал пунцовым:

— Ваше сиятельство, не нужна мне дуэнья! Я уж как-нибудь сам разберусь, я вас не подведу!

Предположение, что ему, главному повесе графства Барруа, может не повезти с дамой, показалось Готье столь ужасным, что весь налет робости и провинциальности разом слетел с него, как осенний лист под порывом ветра. Он даже решился возразить сеньору, чего не позволял себе уже три месяца, с той злополучной ночи, когда принял шевалье Жоржа-Мишеля за соперника-школяра.

Жорж-Мишель расхохотался. Пажи захихикали. Шевалье де Ликур хмыкнул. Ланглере улыбнулся.

— Браво, Готье! — с трудом выговорил граф де Лош, отсмеявшись. — Что ж, мадам, — продолжал он, вновь обращаясь к Жанне, — я могу приказать своему офицеру умереть за меня, но его чувства не в моей власти. Так что ваши услуги мне не нужны. Не смею более отнимать ваше время.

Несколькими минутами ранее графиня де Пьенн готова была стать новой Лукрецией и уже сочиняла мысленно жалобу на вольность графа де Лош, теперь же готова была умолять шевалье Жоржа-Мишель сделаться хотя бы и Тарквинием. Однако подобно лотовой жене, обратившейся в соляной столб, не смогла вымолвить ни слова. Граф де Лош торжествующе улыбнулся и обошел графиню де Пьенн так, как и положено обходить неподвижные колонны. А уже к вечеру по Лувру начали гулять слухи о том, что «святоша» пыталась соблазнить красавчика Готье де Шатнуа, да только молодой человек, не будь дураком, не захотел связываться со старухой. О большем шевалье Жорж-Мишель и не мечтал, а Готье де Шатнуа получил сразу с полдюжины любовных посланий, и на все записки дал ответ, вполне достойный офицера и дворянина.

Только Жанна де Пьенн неистово рыдала у распятия и молила Всевышнего то поразить графа де Лош и его офицеров молниями, то послать ей вечную любовь. Но, должно быть, Господь отвернул от Жанны свой лик, ибо вместо грозы на землю пролился слабый дождичек, а придворные поглядывали на графиню с нескрываемым пренебрежением. Наконец, отчаявшись обрести нового любовника, Жанна мысленно поклялась выйти за возлюбленного замуж, удалиться от двора и жить в тиши и покое, наслаждаясь молитвами и любовью. На этот раз ее мольбы были услышаны.