Бог Кальмар

Словно поднимающаяся из моря гора, гигантский объект навис над столицей, подавляя своей громадностью даже Биг-Бен и Тауэр, которые рядом с ним выглядели детскими игрушками. Он увеличивался, становясь все выше, все больше, пока не стало казаться, что даже звезды над головой будут отброшены в сторону, или же город провалится под ним.

– Это! – взвизгнула Мэри.

– Ков! – ахнула леди Данверс.

– Чег! – закончила придушенным хрипом баронесса Эджуотерс.

При этих словах вверх по килю титанического библейского судна взбежала тонкая нитка пламени, описала дугу, пройдя над носом, а затем устремилась по планширам на другую сторону. В считанные секунды все судно было охвачено огнем, и корчащиеся языки пламени устроили Лондону адскую полуночную зарю.

Выронив арбалет, миссис Фоксингтон-Смайт бросилась с безумным взором через вестибюль к передней двери.

– Горит Клуб исследователей! – в ужасе вскричала она. – Мы должны помочь нашим мужьям!

Ухватившись за засов, миссис Фоксингтон-Смайт с неистовой силой рванула его, но дверь осталась плотно закрытой, удерживаемая на месте сильной рукой баронессы Эджуотерс.

– Не теряй головы, Луиза! – сказала баронесса. – Возможно, это трюк с целью выманить нас из здания!

Не внемля ее словам и не заботясь о последствиях, миссис Фоксингтон-Смайт уперлась изящным сапожком в дверной косяк и что есть силы напрягла мышцы спины, но дверь отказалась поддаться. Подбежавшая Мэри обхватила впавшую в истерику женщину за талию и попыталась оттащить ее, но тщетно.

– Мужчины сами в состоянии о себе позаботиться! – пыхтела Мэри, силясь сдвинуть даму. – Мы должны оставаться здесь!

– Мой любимый в опасности! – бушевала в ответ Луиза Фоксингтон-Смайт, яростно тряся засов. – Все прочее не имеет значения!

Бросив оружие, Мэри удвоила усилия, но оторвать женщину от двери не могла. Наконец, леди Данверс ухватила миссис Фоксингтон-Смайт за собранные в хвост волосы и силой заставила ее повернуть голову, желая говорить с ней лицом к лицу.

– Все прочее не имеет значения, – гневно повторила она. – Даже спасение мира?

Тяжело дышащая женщина в отчаянии уставилась на леди Данверс, по ее лицу с молниеносной быстротой проносились раздирающие ее противоречивые чувства. Затем, очень медленно, она отпустила засов, плечи опустились, и миссис Фоксингтон-Смайт отошла от двери.

– Искренне сожалею, – обратилась миссис Фоксингтон-Смайт к присутствующим. – Я... я на миг забыла о приоритетах.

Утешая ее, Мэри легонько сжала ей плечо.

– Не думайте об этом, Луиза. Возможно, я сделала бы то же самое, будь там Банни.

– Банни? – оживилась герцогиня Фардингтон, с блеском веселья в голубых саксонских глазах. – Ты, верно, говоришь о лорде Бенджамине Александре Джулиусе Карстерсе?

Захваченная врасплох, заикаясь и запинаясь, Мэри смогла в ответ вымолвить лишь несколько бессвязных слов полнейшей тарабарщины.

– А, понимаю, – снисходительно улыбнулась баронесса Эджуотерс. – Так, значит, это любовь. – Отлично, милая. Добро пожаловать в «Клуб Жен Исследователей».

Когда остальные женщины собрались вокруг, чтобы обнять новоиспеченного проточлена круга, с улицы вежливо постучали в переднюю дверь.

– Пенни, оставайся у камина, – приказала Мэри; краткий миг личных переживаний прошел, и она снова позабыла обо всем, кроме дела. Схватив брошенный на пол дробовик, она взвела оба курка. – Баронесса и Катрина – со мной. Убедимся, что все кошерно.

Леди Данверс, кивнув, сняла «Нитро-экспресс» с предохранителя и приготовилась к серьезному делу.

– Есть, сестренка.

– Кошерно? – переспросила в замешательстве леди Пирпонт, вынимая из кобуры массивный «ЛеМа». – Что это значит?

– Это американизм, – негромко объяснила Катрина, вставляя в арбалет новую стрелу. – А означает – «в полном порядке» или «тип-топ».

– А. Эти колонисты чертовски остроумны.

Стоя сбоку от входной двери, Мэри открыла дулом дробовика смотровое окошко. Когда оттуда ничего не влетело, она сначала сунула в окошко оружие, а потом осторожно глянула сама.

– Добрый вечер, мисс Эйнштейн, – вежливо поздоровался тлеющий посетитель.

На крыльце стоял всклокоченный человек в порванной и дымящейся ливрее, но по-прежнему прямой как палка и со спокойным, почти безмятежным лицом. Позади него толпилась целая армия людей в лохмотьях прежних одежд; эти люди держали деревянные доски, покрытые простынями, под которыми бугрились какие-то формы.

– Добрый вечер. Кто вы, сэр? – потребовала ответа Мэри, направляя «ремингтон» ему в живот – идеальный уровень, чтобы человека разорвало пополам.

– Позвольте представиться, мадам, – произнес скрипучим голосом тлеющий человек. – Я – Карл Смайт, заменяю главного дворецкого Клуба исследователей, пока он не вернется – мой дорогой кузен Дживс Синклер.