Бог как иллюзия

В нашем уме есть понятие, рассуждает Ансельм, о существе всесовершенном. Даже атеист способен представить такое абсолютно совершенное существо, хотя и будет отрицать его присутствие в реальном мире. Но, продолжает автор, если существо не присутствует в реальном мире, то по этой самой причине оно не абсолютно совершенно. Возникает противоречие, из чего можно сделать вывод, что бог существует!

Предлагаю вам перевод этого младенческого аргумента на самый уместный для него язык — детсадовский.

— Спорим, я докажу, что бог есть.

— Спорим, что не докажешь.

— Ну ладно, представь себе самое, самое-самое совершенное существо, какое только может быть.

— Ну представил, дальше что?

— Смотри, это самое-самое-самое совершенное существо — оно реально? Существует оно на самом деле?

— Нет, я только придумал его.

— Но если бы оно было на самом деле, то оно было бы ещё более совершенно, потому что самое, самое, самое совершенное существо должно быть лучше, чем какая-то глупая выдумка. Вот я и доказал, что бог есть. Хи-хи, хи-хи, атеисты — дураки.

Я намеренно вложил в уста маленького всезнайки слово «дураки». Ансельм сам цитирует первую строку псалма 13 «Сказал глупец в сердце своём, нет Бога», и дальше у него хватило самоуверенности называть гипотетического атеиста не иначе как «глупцом» (по латыни — insipiens):

Итак, даже и означенный глупец принуждён признать, что хотя бы в разуме есть нечто, более чего нельзя ничего помыслить; ведь, слыша эти слова, он их разумеет, а то, что разумеют, есть в разуме. Но то, более чего нельзя ничего помыслить, никак не может иметь бытие в одном только разуме. Ведь если оно имеет бытие в одном только разуме, можно помыслить, что оно имеет бытие также и на деле; а это уже больше, чем иметь бытие только в разуме.

Сама мысль о том, что из таких увёрток логического махизма делаются грандиозные выводы, оскорбляет мои эстетические чувства, и приходится самому сдерживаться от употребления таких эпитетов, как «безумцы» или «глупцы». Бертран Рассел (далеко не глупец) сделал интересное замечание: «Гораздо проще увериться в том, что [онтологический аргумент] должен быть ошибочным, чем обнаружить, в чём именно заключается ошибка». В молодые годы Рассел сам какое-то время был убеждён в его правоте:

Хорошо помню тот день в 1894 году и момент — я как раз шёл по Тринити-лейн, — когда я внезапно понял (или так мне показалось), что онтологический аргумент справедлив. Я ходил в магазин, чтобы купить жестянку табака; по дороге домой я неожиданно подбросил её в воздух и, поймав, воскликнул: «Ёлки-палки, онтологический аргумент довольно состоятелен».