Бог из Машины

Она никогда не видела своих тюремщиков, грязную посуду уносили, когда она спала, а дверь не пропускала ни звука. Но за ней следили, пока она была в беспамятстве, кто-то регулярно подстригать ей волосы и ногти, мыл, менял одежду и постельное белье.

Тот день начался как обычно. Черри сидела в углу комнаты и смотрела в стену, как много раз до этого. Как вдруг, пелена, покрывающая ее сознание, немного рассеялась, совсем чуть-чуть и тут же все вернулась к прежнему состоянию. Похоже, ее организм начал привыкать и той дозы, что она получала, стало недостаточно. Далее, такие проблески стали случаться все чаще и длились они дольше. Скоро этого стало достаточно, чтобы Черри начала искать возможные пути бегства. Действовать приходилась крайне осторожно, стараясь не привлечь их внимание, иначе они увеличат дозу и тогда все ее надежды на спасение пойдут прахом. Чтобы более или менее восстановить форму ей потребовалось несколько дней.

И вот этот момент настал. Она решила, что дальше тянуть просто опасно. Черри поднялась с кровати и подошла к двери. Прижавшись к ней лбом, она закрыла глаза. Надо расслабиться. Было тяжело, как спортсмену после нескольких месяцев безделья вернуться к тренировкам. То, что раньше легко у тебя получалось, теперь требует колоссальных усилий. Они рядом, главное увидеть их, почувствовать и тогда с ними можно делать все что хочешь. Компьютер машина глупая, что ему покажешь, то он и увидит. Черри стояла, уткнувшись лбом в дверь, бормоча что-то бессвязное.

Вот оно – то чувство, когда она и здесь, и одновременно везде. Оно пришло, прорвавшись сквозь наркотический дурман. Теперь все в ее руках!

Перво-наперво – камеры. Их было четыре штуки, по одной на каждый угол. Черри взглянула через них на себя, потом вернулась к записям вчерашнего дня, когда она также подошла к двери и простояла минут пятнадцать, после чего вернулась в кровать. Надо всего лишь чуть-чуть поправить и все, теперь они видят, как она отошла от двери и легла на кровать.

Теперь дверь. С ней также не возникло никаких проблем. Не было никакого щелчка, дверь просто бесшумно уехала в стену. Черри замерла, прислушиваясь – вокруг царила тишина. Она вышла наружу, а за ее спиной все также бесшумно закрылась дверь.

Коридор, в котором она оказалась, был довольно длинным и с обоих концов заканчивался поворотом. Черри оглянулась, здесь было так же, как и в ее камере – кристально чистые белые стены, пол и холодный свет, льющийся с потолка. И тишина. Никаких дверей, других камер – только гладкие стены. Единственный звук, который она слышала, был шум ее дыхания. Закольцевав запись камер, Черри вышла из сети. Голова уже начала болеть, а перенапрягаться ей сейчас нельзя, силы еще понадобятся.

Черри осторожно двинулась по коридору, вокруг было все также тихо, никаких сигналов тревоги. И никаких камер, датчиков она не чувствовала – это был просто коридор. За поворотом ее ждал еще один коридор, правда, в отличие от покинутого ей, здесь имелось несколько дверей, одна из которых было слегка приоткрыта. Поддавшись любопытству, Черри заглянула внутрь, благо никакой следящей аппаратуры она так и не обнаружила. Комната, в которой она оказалась, была разделена прозрачной перегородкой на две половины. В той части, где была Черри, стояло несколько столов, напротив каждого обычные офисные кресла. На столах были рабочие терминалы, но все они были выключены. За перегородкой, посреди помещения, лежал красный шар, где-то метр в диаметре. На фоне белых стен он выделялся и невольно приковывал внимание. Черри вышла, эта комната начала вызывать у нее смутное беспокойство.

Черри продолжала искать выход, но его, казалось, просто не было. Коридоры, комнаты, целые залы и ни одной живой души, пусто, словно все вымерли. И ТИШИНА! Ни звука.

В одной из комнат она нашла ящик с завернутыми в плотный пластик пищевыми брикетами. Что-то подобное ей давали в армии. Запаянная в пластик еда могла храниться практически неограниченное время. Черри распихала сколько смогла по карманам, а из упаковки сделала что-то вроде мешка, куда сложила остальные. Так что теперь угроза в ближайшее время помереть с голоду ей не грозила. Но грозило нечто другое… Черри стала сильно нервничать, ей казалось, что за ней кто-то следит, хотя вокруг никого не было. Но ей все равно слышались чьи-то шаги. Странные, чужие тени мелькали на самой периферии зрения. И еще у нее начала чесаться шея. Зуд был настолько нестерпимым, что в попытке его унять, она расчесала кожу до крови. Без препаратов у нее началась ломка.

Черри открыла дверь и вошла в комнату. Здесь было так же, как и в других, белые стены, пол. Вокруг царила кристальная чистота. Столы и кресла были расставлены в идеальном порядке. Все так, как и везде. И тишина.