Бог-Император, к доске! Том 6 (СИ)

— Там лишь моя гениальность в концентрированном виде! — волшебник приложил руку к сердцу, глядя на меня самыми честными глазами на свете.

— Стесняюсь спросить, какие там сорта парцеяда у тебя еще существуют… Какой-нибудь парцеяд для детей с повышенным содержанием кальция и витаминок? Или парцеяд для взрослых восемнадцать плюс? Ладно, ладно, Парц, уговорил, — я махнул рукой, соглашаясь с неизбежным, — Но твой безалкогольный парцеяд лучше оставим на конец мероприятия.

— Как скажешь, как скажешь, — хитро улыбаясь в бороду, произнес волшебник.

Народ постепенно подтягивался. Пришли Ира с Леди Вышнегорской, нежно щебеча друг с другом аки ранние пташки. Прилетела Эйка, с ходу влепила мне в щеку мощный поцелуй с разбега и упорхнула на кухню, проводить ревизию. Вплыл упругий бюст Анастасии Андреевны, а следом за ним — и его хозяйка в облегающем черном платье с глубоким декольте.

— Вадик! — в шоке произнесла она, встретившись со мной, — А… а что с твоей рукой? Она что… отросла?

Я бросил взгляд на свою правую руку, которая у меня теперь вернулась на свое законное место. Анастасия Андреевна по иронии судьбы оказалась первой, кто заметил изменения. Врач, ее не проведешь.

— Да, — с улыбкой сказал я, — Под конец вечера подробно расскажу об этом.

— С ума сойти, — в глубоком шоке произнесла Анастасия Андреевна. Она с зачарованным видом взяла мою руку и и ещё долго ощупывала ее.

Одним из последних притопал сонный Генка с большими кругами под глазами, как будто не спал всю ночь.

— Ты должен был предупредить меня, — хмуро произнес он, подойдя ко мне, — Я чуть не обосрался, когда увидел… увидел… ее.

Его всего аж передёрнуло. Я сразу понял, о чем речь. Конечно же, о мертвой Даше. Геннадий по моему указу нашел ее и перенес в квартиру. Ее тело до сих пор находится внутри его сейфа-Дара.

— Бедная Даша… — шепотом произнес Геннадий. Его брови сошлись на переносице, — Кто… кто тот ублюдок, кто это сделал с ней?

— Клент, — сказал я. Нисколько при этом не солгав, — Но он был под воздействием энергии мертвецов. И не контролировал себя.

— Плевать! — зарычал Геннадий. На его лице появилось несвойственное ему злое выражение, — Я его прикончу!

Болотин собрал на себе удивлённые взгляды нескольких одноклассников, пришедших на вечеринку. Слегка криво улыбаясь, я вытолкнул Генку в прихожую.

— Тихо, тихо, — урезонил я его, — Злостью мы Дашу не вернём.

— Я до сих пор не верю, что она мертва… — его плечи опустились, Генка смотрел в пространством перед собой пустым взглядом, — Мы же совсем недавно на балу общались… До сих пор помню её смех… как она танцевала…

— Все не так плохо, — негромко произнес я громким шепотом ему на ухо. Я даже положил руку Геннадию на плечо, желая приободрить своего верного последователя.

— Что ты имеешь в виду? — он поднял на меня удивлённые глаза.

— Я не случайно собрал всех вместе именно сегодня вечером, — произнес я, — Сегодня кое-что произойдет… никому ни слова про Дашу, пока я не скажу, ок?

— Да, хорошо, как скажешь, Вадик…

— Она же до сих пор при тебе?

— Да.

— Отлично. Держись, Геныч, — я похлопал его по плечу, — И не впадай в отчаяние.

— Я стараюсь, — он тяжко вздохнул, — Но как в такой ситуации вообще можно оставаться спокойным? Завидую тебе, Вадик. Ты прямо человек-кремень. Держишься молодцом.

Эх… Геныч, знал бы ты, чего я навидался за свою долгую жизнь… и смерти близких в том числе… не задавал бы таких вопросов.

Мне иногда кажется, что я веду себя просто как какая-то лютая сволочь. Обманываю людей, глядя им в глаза, или говорю полуправду… я всегда себя успокаивал себя тем, что это ради человечества. Ради всеобщего блага. И это действительно работало. Мои действия всегда давали отличный результат, и моя Империя процветала. И никто не знал, что наше общее благополучие зиждется на смертях и страданиях многих людей…

Я выбрал такой путь. И он работал. А раз он работал — я буду следовать ему до конца. И не скажу, что мне это прямо так уж сильно не нравится. Иногда я ощущаю слабые уколы совести, но с каждым тысячелетием они все слабее.

Я люблю власть. Я люблю строить планы и воплощать их в жизнь. От этого я ловлю «нереальный кайф», как сказал бы Вадим Сабуров или кто-нибудь из его одноклассников.

Много раз я участвовал в парадах, ехал по центральной улице Арсамонира на коне, сверкая золотыми доспехами. Толпа бесновалась, выкрикивая и прославляя мое имя, имя живого бога. Матери протягивали ко мне своих детей, надеясь таким образом получить мое благословение. Я смотрел на улыбающиеся, смеющиеся детские лица, и понимал — я все делаю правильно. Эти дети никогда не знали ни голода, ни войны — в отличие от своих сверстников в других странах.

Народ Армсамона процветал — а наши соседи прозябали в нищете и голоде.

Чтобы одни люди жили хорошо, другие должны страдать. Такова горькая правда нашего мира. Не я это придумал. И не мне это изменить. Даже мне, Богу-Императору, некоторые вещи неподвластны.