Бог-Император Дюны

Айдахо был воином, а воин нападает. Это убедило Лито в том, что данный гхола — полностью восстановленный оригинал. Моралите[2], с помощью которого Тлейлакс пробуждал в гхоле досмертные воспоминания его первоначальной плоти, всегда оставляло некоторую неуверенность в умах гхол. Некоторые из Данканов верили, что угрожали настоящему Полу Муад Дибу. Нынешним Данканом, похоже, владела эта же иллюзия.

— Слышу голос Пола, но его самого не вижу, — сказал Айдахо. Он и не пытался скрыть свою растерянность, полностью прозвучавшую в его голосе.

«Зачем Атридес играет в эту глупую игру? Пол давным-давно уже мертв, это Лито, носитель жизни-памяти Пола… точно так же, как и обладатель многих других жизней-памятей, если историям Тлейлакса можно доверять».

— Тебе рассказали, что ты — лишь последний в долгом ряду дубликатов, — сказал Лито.

— У меня от них не осталось никаких воспоминаний.

Лито уловил истерию в голосе Данкана, едва прикрытую воинской бравадой. Это проклятая тактика восстановления гхолы после выхода из чанов всегда порождала умственный хаос. Нынешний Данкан прибыл к нему в состоянии близком к шоку, весьма сомневаясь в собственном здравом рассудке. Лито понял, что понадобится сложная и тонкая работа, чтобы успокоить бедолагу и привести его в порядок. Для них обоих это будет эмоционально выматывающе.

— Произошло очень много перемен, Данкан, — сказал Лито. — Одно, впрочем не изменилось. Я до сих пор Атридес.

— Но говорят, твое тело…

— Да, это то, что изменилось.

— Чертовы тлейлаксанцы! Они пытались заставить меня убить кого-то… ну да, выглядевшего как ты. Я внезапно припомнил, кто я, и затем было это… Это не мог быть гхола Муад Диба?

— Уверяю тебя, это был хамелеон, Лицевой Танцор.

— Он выглядел и разговаривал так похоже на… Ты уверен?

— Актер, не более. Он остался в живых?

— Разумеется! Вот как они пробудили мои воспоминания. Они объяснили мне всю эту чертовщину. Это правда?

— Это правда, Данкан. Я питаю к этому отвращение, но дозволяю ради удовольствия иметь твое общество.

«Потенциальные жертвы всегда остаются в живых, — подумал Лито. — По крайней мере для тех Данканов, которых я вижу. Конечно, бывают промашки, поддельного Пола убивают, и Данканы пропадают зазря. Но тщательно хранимые клетки оригинала у Тлейлакса всегда под рукой».

— Так что же с твоим телом? — вопросил Айдахо.

Теперь можно было отставить в сторону голос Муад Диба.

Лито заговорил своим обычным голосом.

— Я сделал своей кожей оболочку из песчаной форели. С тех пор она меня изменяла и изменяла.

— Почему?

— Я это объясню тебе должным образом, когда придет время.

— На Тлейлаксе мне сказали, что ты выглядишь как песчаный червь.

— А что сказали мои Рыбословши?

— Они сказали, что ты — Бог. Почему ты называешь их Рыбословшами?

— Старое тщеславие. Первые жрицы разговаривали с рыбами в своих снах, они научились многим ценным вещам таким образом.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я и есть те женщины… а также все, что было до и после них.

Лито услышал, как Айдахо сглотнул сухими горлом. Затем — голос:

— Теперь я понимаю, почему тут темно, ты даешь мне время приспособиться.

— Ты всегда быстро соображал, Данкан.

«Кроме тех случаев, когда соображал медленно».

— Как долго ты изменялся?

— Больше тридцати пяти сотен лет.

— Значит, на Тлейлаксе мне рассказали правду.

— Они теперь очень редко осмеливаются лгать.

— Долгий срок.

— Очень долгий.

— А тлейлаксанцы… они много раз копировали меня?

— Много.

«Теперь ты спросишь, сколько раз, Данкан».

— Сколько меня уже было?

— Я позволю тебе самому проглядеть все досье.

«И вот так это начинается», — подумал Лито.

Такой ответ всегда вроде бы удовлетворял Данканов, но ни разу не удавалось избежать самого вопроса: «Сколько меня уже было?»

Данканы не делали различия между своей плотью, хотя никаких общих воспоминаний не передавалось от гхолы к гхоле.

— Я помню свою смерть, — сказал Айдахо. — Клинки Харконненов, множество воинов, старающихся добраться до тебя и Джессики.

Лито на миг вернулся к голосу Муад Диба:

— Я был там, Данкан.

— Я заместил предыдущего, верно? — спросил Айдахо.

— Верно, — ответил Лито.

— Как другой… другой я… я имею в виду, как он умер?

— Всякая плоть изнашивается, Данкан. Все это есть в досье.

Лито терпеливо ждал, гадая, сколько времени понадобится, чтобы выхолощенный ответ перестал устраивать этого Данкана.

— Как же ты выглядишь на самом деле? — спросил Айдахо. — Каково это тело песчаного червя, которое описывали мне на Тлейлаксе?

— Наступит день, когда из него выйдут некоего рода песчаные черви. Оно уже слишком далеко зашло по дороге метаморфозы.

— Что ты имеешь в виду под словами «некоего рода»?

— У каждого будет больше ганглий. И каждый будет разумным.

— Нельзя ли включить свет? Мне хотелось бы тебя увидеть.

Лито послал приказ светильникам. Яркий свет наполнил комнату. Черные стены и светильники были устроены так, что центр освещения сосредоточивался на Лито, чтобы можно было разглядеть его до последней детали.