Бог играет в кости

Достав платок, я начал отряхиваться. Подморозило, грязи на дороге и нет почти.

– Да нет, слава богу. Но ремонт вам, господин хороший, в копеечку влетит…

– Ладно, лишь бы все живы…

– Протокол будем заполнять?

Я уставился на инспектора, как на идиота.

– Разумеется! – и показал свое удостоверение. Парень взял под козырек.

– Простите, товарищ… господин полковник… Не признал.

– А тебе и не положено. Так что оформляй, честь по чести. Потом проверю.

Отвернувшись, я отжал капот, и, плюнув на пальто, полез смотреть. Всё в порядке… Колодки? Да нет, ерунда.

По спине пополз противный холодок. Может, здесь собака и порылась? Кто-то охотится на сотрудников Управления? И еще в мыслях вертелось что-то из досье Мерфи… Помниться, там тоже кто-то в столб врубился. Совпадение?

– Михалыч! Адрес нашел?

– Нашел. Левая какая-то контора, на самом деле. Типа, страховая. Они справку и выписали… Я тебе звонил.

– Прости, не услышал. Я тут в аварию попал.

Повисла пауза. Наконец Михалыч спросил:

– Цел?

– Так, ободрался немножко. До свадьбы заживет.

– Понял.

Голос у Михалыча сразу изменился. Про свадьбу – это был наш с ним код: переходим, мол, на осадное положение, потому что доверять больше некому…

Домой нельзя. Если авария – это покушение, то и дома могут ждать. Ладно… Надо узнать: каким образом отключили тормоза? С тем хмырем, что вчерашнее заключение лепил, я теперь совсем по-другому побеседую. Несчастный случай, как же… Кремлева убрали, к бабке не ходи! Значит, за мной тоже следили. Или в Управлении – крыса. Всякое бывает.

– Машину заберут на нашу штрафную стоянку, проведут экспертизу…

– Экспертизой я сам займусь.

– Но… Это против правил! Вы же сами сказали…

– Оформляй! И укажи, что пострадавший обязуется явиться по первому требованию и предоставить независимое экспертное заключение. Насколько я помню, это правилами допускается.

– Но вы же, извините, не пострадавший! Вы же сами всех давить начали!

Вот в чем дело! Со стороны, значит, выглядело, будто это я сбрендил, вырулил на встречку… Он поэтому и рапорт писать не хотел! А что? Костюм приличный, стрижка модная – штук пятьдесят с меня срубить можно, как с куста… Ничего, перебьется.

– Кто кого давил, эксперты разберутся. Так что… Если у тебя всё готово – давай подписывать и честь имею. Недосуг…

АЛЕКС МЕРФИ

– Эй, просыпайся.

– Сколько прошло времени?

– Не знаю. Часа два.

– Ого… Всё тихо?

– Как будто. Пойдем, сейчас будет наш поезд.

Я с усилием потер лицо. Помотал головой, встал – в груди сразу забулькало. Еле сдержал очередной приступ кашля.

– Боюсь, у меня не получится запрыгнуть на ходу…

– Не ссы. Я билеты купила.

– Ты что, выходила? А документы? Деньги?

– Интернет, дубина. Всё просто.

– Я тебе отдам…

– Ой, заткнись.  Вот, намотай мой шарф, спрячь лицо. Погнали…

…Она взяла билеты в двухместное купе. Как только я увидел застеленный  колючим одеялом матрац, не раздеваясь, рухнул лицом вниз, с облегчением расслабляясь.

– Знаешь, я тут подумала: тебе и вправду стоит улететь. Во избежание.

Так не хотелось разлеплять веки…

– И каким образом? – промычал, не открывая глаз.

– Я пошарила по друзьям. У одного моего знакомого есть приятель, у которого двоюродный брат служит в военной части, под Смоленском. Нужно туда добраться. У них – транспортные самолеты, а военную технику не досматривают.  В Америку, конечно, не попадешь, но из страны вывезут. У тебя сколько-то денег есть? А то они дорого берут.

– Хватит, – было еще несколько анонимных счетов… – Долго туда ехать?

– До Смоленска – пять часов. Ну и там…

Дальше ничего не помню.

ИЛЬЯ ВОРОНЦОВ

Узнав адрес вчерашнего горе-эксперта, поймал такси. Выбрал старый потертый седан. Добрался без происшествий. Только у подъезда вспомнил, что сейчас – середина дня, он же на работе… Но вовремя сообразил, что сегодня – суббота. Выходной.

После мучительно долгого ожидания к двери всё-таки подошли. Я показал удостоверение.

– Кто… Как… Как вы меня нашли?

Очкарик протирал мятое личико, обрамленное скудной бороденкой. Были на нем растянутые треники и огромная майка. Толкнув парня в цыплячью грудь, я шагнул в квартиру, закрывая за собой дверь.

– Спокойно! Командовать парадом буду я!

После аварии на меня нашел злой, веселый кураж. Или я их, или они – меня. Третьего не дано.

– Итак, уважаемый э-э-э…

– Максим Ванадиевич…

– Максим. Сейчас вы мне подробненько расскажете, как вчера оформляли заключение о состоянии автомобиля Кремлева, Константина Петровича. Помните такого?

– Да никак не оформлял! Написал, что велели, и вся недолга! – парень сплюнул в раковину, пустил струю воды, стал плескать себе в лицо.

Я оторопело упал на табурет. Кухня была маленькая, но уютная и чистенькая. Занавесочки, фиалки на подоконнике… И тут послышался детский плачь, приглушенный дверью. Мне стало не по себе.

– Простите, Максим, я как-то не подумал… – я кивнул на дверь в комнату. – Может, поговорим на улице?

– Его убили! Убили, понимаете? – он сорвался на крик, но шепотом, что было особенно страшно.