Бог и человек

«Возлюбленные! мы теперь дети Божии, но еще не открылось, что будем. Знаем только, что когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть. И всякий, имеющий сию надежду, очищает себя, так как Он чист… И вы знаете, что Он явился для того, чтобы взять грехи наши и что в Нем нет греха. Всякий, пребывающий в Нем, не согрешает; всякий согрешающий не видел Его и не познал Его. Кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил. Для сего–то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола. Всякий, рожденный от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нем и он не может грешить, потому что рожден от Бога» (I Но., III, 2–9). Христиане — дети Божии; они призваны к богоподобию, которое становится совершенным в непосредственном богосозерцании. Путь богоуподобления есть путь самоочищения, ибо Бог чист, т. е. свят. Чистота возможна для христианина, потому что зло преодолено Христом и в Нем мы имеем новую безгрешную жизнь. Семя новой жизни — слово Божие и благодать. Новое рождение в крещении и подвиге есть и просвещение и освящение (крещение так и именуется Церковью)… Почти то же, что ап. Иоанн, пишет и ап. Петр в первой главе своего первого Послания (13–25). Напоминая о ветхозаветной заповеди — «будьте святы, потому что Я свят» (Лев., XIX, 2) — Апостол говорит о нашем искуплении от «суетной жизни» «драгоценной кровью Христа, как непорочного и чистого Агнца, предназначенного еще прежде создания мира» спасти нас. Мы усвояем спасение верою, возрождаемся от «нетленного семени, от слова Божия, живого и пребывающего во век» и приходим к любви, очистив наши души «послушанием Истине, через Духа»… И Дух Св. не есть ли «чистая река воды жизни, светлая, как кристал?» (Ап., XXII, 1). Итак, чист Отец и Агнец, Сын Божий, и Дух Св.; чисты должны быть и уверовавшие в Бога чистоты, родившиеся от Духа и Слова силою духа благодати и слова Божия. «Слова Господни — слова чистые!» (Пс., XI, 7).

Фарисеи времен Христа довели обрядовую чистоту до последней и черезмерной крайности. Внешняя чистота имеет, конечно, свой смысл; она может быть символом внутренней и напоминанием о ней. Однако, Христос обличает фарисеев за одностороннюю приверженность к условной чистоте: «фарисей слепой! очисти прежде всю внутренность чаши…» (Мт., XXIII, 26). Праведники по внешности — «гробы повапленные» (окрашенные). Христос подчеркивает великую опасность внешней праведности, как пути лицемерия, самообмана и гордыни. Внешняя праведность всегда будет искушать религиозных людей, как самый простой и показной способ стать праведным в своих и чужих глазах. Но для Бога показная праведность — ничто: она получает свое вознаграждение в земной славе, но не ведет к Богу (см. нагорную проповедь — Мт., V–VIII).

Новый Завет уделяет внутренней чистоте главное внимание, полагая, что «для чистого все чисто, а для оскверненных и нечистых нет ничего чистого; осквернены ум их и совесть» (Титу, I, 15). Источник нечистоты в самом человеке (Мт., XV, 19)… Новый Завет говорит о внутренней чистоте в разных отношениях (Лк., XI, 41; Иак., III, 17; I Пет., III, 2 и т. д.); святость должна обнимать все стороны человеческого существа. Но более всего говорится о чистоте сердца (Лк., VII, 15; II Пет., I, 22, II Тим., И, 22 и т. д.). Сердце на языке Писания означает средоточие человеческой личности, наше «я» в его последней глубине, как первооснову всей нашей жизни. Если источник жизни чист, то и вся жизнь наша будет чиста. Чистота нашего «я» есть чистота нашей воли, нашей свободы, чистота глубочайших устремлений нашего сердца. Человек с чистым сердцем, если даже согрешает, живет все же внутренне преданный чистоте и свету, обращенный к Богу и Его Царству. Поэтому Христос и обещает чистым сердцем, что они узрят Бога (Мт., V, 8).

Бесстрастие, бодрствование и трезвение духа. Человек стал одержим страстями, потому что исказил свое знание о Боге, «осуетившись в умствованиях» и погрузивши самое свое сердце в мрак бессмыслицы и безумия (Рим., I). Люди «не заботились иметь Бога в разуме (точнее — в знании) и Бог предал их превратному уму делать непотребства». Страстность и порочность являются, следовательно, прежде всего плодом злонамеренно извращенного понимания Бога. Ап. Павел указывает на язычество, но современный материализм и гуманизм — такое же обожествление тварного, как и язычество. Результат всегда будет тот же: человек теряет Меру истины и добра, теряет представление об абсолютном и даже, вообще, духовном бытии, умствует в потьмах и развращается от того, что вместо жизненной правды делает началом своего поведения произвол и погоню за наслаждением. Идеал жизни — в Боге и от Бога, потому и нельзя знать правды без Бога. Ап. Павел отмечает, что развращенные своими умствованиями люди ненавидят Бога и делают зло, даже если знают, что по суду Божиему они бы заслуживали смерти.