Трейси обращает внимание на то, что Бога можно идентифицировать благодаря уникальной манере Его действий. «Если мы подумаем о Боге как о действующем совершенстве, мы скажем, что Бог является полностью самотворящим субъектом, чья жизнь отражает совершенное единство целей, а также субъектом, который есть всемогущий творец всего». Говорить о том, что Бог является любящим, означает говорить, что Бог любит определённым образом, выраженным в Его действиях, и эти действия показывают Его своеобразие как субъекта деятельности. Но Бог является субъектом, чей образ жизни и возможности при осуществлении действий кардинально отличаются от наших. Поскольку «масштаб и значение действий Бога уникальны, то таким же будет и характер его любви, долготерпения или мудрости».[2] Подобное понимание божественных действий может помочь нам придать смысл нашему описанию Бога как любящего или мудрого, однако мы всё ещё должны признать, что наше понимание очень ограничено.
Брайан Лефтоу, занимающий пост Nolloth Chair в Оксфорде, рассматривает эти вопросы в своей книге «Время и вечность». В моей беседе с ним Лефтоу отметил, что идея Бога, находящегося вне пространства и времени, согласуется со специальной теорией относительности. «Существует множество различных аргументов, которые вы можете предоставить, чтобы их проверить и установить, что Бог находится вне времени», – заметил он. «Один из них производит на меня некоторое впечатление и заключается лишь в том, что, если вы серьёзно относитесь к специальной теории относительности, вы верите, что всё, что находится во времени, находится также и в пространстве. Это просто четырехмерный континуум. Ни один теист никогда не думал, что Бог находится в этом пространстве в буквальном смысле слова. Если Он не находится в пространстве и если всё, что находится во времени, находится также и в пространстве, то значит Он не находится во времени. В таком случае вопрос звучит так: какой смысл вы можете найти в существовании персонифицированной сущности, находящейся вне времени?».
Далее Лефтоу говорит:
Другой вопрос, который он исследовал, заключался в том, какой смысл имеет разговор о вездесущем Духе, действующем в пространстве или в мире: