Бог есть. Что дальше? Как стать теми, кем мы призваны быть

«Священники и цари». Эти слова в нашем уме ассоциируются с устаревшими формами придворной жизни, с царскими роскошными одеяниями и с пышными ритуалами. Дистанция (в данном случае — историческая) придает этим вещам своеобразное обаяние — но, возможно, одновременно и пугает. Действительно ли мы хотим оказаться в таком архаичном мире с его костюмированными процессиями, отражающими аристократическую честь и официальную религию?

Не стоит бездумно отбрасывать эти образы, а чтобы лучше их понять, посмотрим, на какую реальность они указывали. Это выражение — во всяком случае, в библейском контексте — говорит о призвании Израиля. После Исхода Бог повел недавно освобожденный народ к горе Синай, где Израилю был дарован Закон. Бог сам заново определил призвание своего народа, указывая этим на удивительное будущее:

Вы видели, что Я сделал Египтянам, и как Я носил вас как бы на орлиных крыльях, и принес вас к Себе; итак, если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то будете Моим уделом из всех народов, ибо Моя вся земля, а вы будете у Меня царством священников и народом святым…

(Исх 19:4–6; см. Ис 61:6).

Царство священников? Возможно, если вы знакомы с библейской историей, вы привыкли думать, что израильтяне в древности (на определенном этапе) имели у себя царей, начиная с Саула и Давида и до дней Вавилонского плена, после чего от царского дома осталась лишь бледная тень, а также имели священников, потомков Аарона, брата Моисея, из колена патриарха Левия. Мы не привыкли думать обо всем народе Израиля как о «царстве священников», как если бы весь этот народ получил — или хотя бы должен был получить по замыслу Бога — такую двойную роль: стать царями и священниками. Похоже, это призвание было погребено под другими наслоениями или забыто на протяжении долгой и нередко мрачной истории Израиля после Исхода. Однако оно продолжало существовать в коллективной памяти народа. И в Новом Завете оно неожиданно снова вышло на поверхность.

Это призвание также коренится в первых двух главах Книги Бытия. Если мы перечитаем эти главы с точки зрения развитого иудаизма времен Вавилонского плена и далее — а большинство ученых считает, что основная масса ветхозаветных текстов приняла свою нынешнюю форму именно в тот период, — то увидим, что человек был поставлен Богом не только чтобы «царствовать» (владычествовать над творением, как о том говорится в том месте Книги Бытия, которое мы уже рассматривали), но и чтобы быть «священником». Человек был призван одновременно и осуществлять в мире мудрое правление Бога, и выражать Творцу от имени творения преданность и хвалу через любовь, слова и осознанное послушание. Это призвание всех людей быть царями и священниками состоит в следующем: они должны стоять на границе между Богом и Его творением, внося в мир Божий мудрый и милостивый порядок и принося Создателю радость и хвалу от имени Его творения.

Именно об этом говорится в Откровении. И контекст, в котором книга говорит об этом призвании быть царями и священниками, весьма красноречив.

Во–первых, когда Иоанн в главах 4 и 5 описывает видение, в котором воинство небесное поклоняется Богу и Агнцу, он во многом использует образы «тронного зала» — того места, где император или великий монарх, окруженный свитой, устраивает официальные приемы. Некоторые библеисты считают, что Иоанн с помощью этой сцены намеренно желал поставить под сомнение величие кесаря (или какого–то иного земного монарха). Это подлинное царствование, которое осуществляется через закланного Агнца и его последователей, идущих путем смирения и страданий.

Во–вторых, «новый Иерусалим» в главах 21 и 22, похоже, во многом подобен Храму. В новом городе нет отдельного храма по той причине, что сам этот город есть Храм — сказать точнее, тот самый подлинный Храм, на реальность которого с самого начала указывал Храм в земном Иерусалиме. Об этом свидетельствуют его размеры и украшения города, а также правила о его святости (21:8, 11–21, 27; 22:3, 15). Вот, говорит Иоанн, та реальность, предчувствие которой давали Эдемский сад и затем древний Иерусалимский храм.

Это место, где обитает живой Бог, то место, откуда берет начало исцеляющая река, которая орошает и очищает весь мир (22:1–2). Здесь цари и священники обитают в тронном зале и в Храме. Такова конечная цель, telos, человеческой жизни.