Бог есть. Что дальше? Как стать теми, кем мы призваны быть

И это особое поведение восходит к самому Иисусу. В отрывке, о котором мы уже говорили, Иисус предупреждает слушателей о разного рода нечистых делах, которые исходят из глубин сердца человека. И при этом он повторяет главные запреты Ветхого Завета, ясно показывая, что (вопреки распространенным сегодня мнениям) он совершенно согласен с древним иудейским запретом на любого рода сексуальные отношения вне рамок брака между мужчиной и женщиной, продолжающегося всю жизнь. Весь Новый Завет подчеркивает, что именно так живут люди, в которых сияет образ Божий, а если мы задумаемся о корнях этой идеи, то ясно увидим, что за ней стоит представление о паре, мужчине и женщине, носящих образ Божий, которые призваны оставить других людей и прилепиться друг ко другу. И не зря богословы с самого начала видели в этом человеческом союзе знак нерушимой верности Бога Творца своему творению. И мы не должны удивляться, что, говоря о грядущем соединении неба и земли, Книга Откровение использует брачные образы. Вот на что похожа цель, telos, нашего существования. Добродетель верой держится за эту цель и учится предвосхищать грядущее в нынешней жизни с помощью верности в рамках брака и воздержания вне их. Западная культура, которую в основном разделяют христианские (хотя бы номинально) народы, отчасти окрашена христианскими представлениями о браке и сексуальности, но по большей части это не так. Попытки призвать людей к воздержанию сменялись в буквальном смысле навязанным распутством (вспомните, как в XVII веке на смену пуританству пришла Реставрация, или о протесте против так называемого «викторианского» образа жизни после Первой мировой войны, хотя, как показывает история, в XIX веке в Европе сексуальной распущенности было не меньше, чем в другие эпохи). Расхожая версия фрейдизма говорит, что сексуальное желание лежит в основе всего, а потому с ним невозможно, да и ненужно бороться, расхожая версия дарвинизма говорит, что в человеке существует жизненная сила, вынуждающая его размножаться, и потому лучше с ней ладить, — все это породило такой климат в популярном сознании, где любой серьезный призыв к воздержанию как принципу или в каких–то конкретных обстоятельствах, где возможно сексуальное самовыражение, наталкивается не на серьезные доводы, но на презрительную усмешку. Один корреспондент популярной газеты писал по этому поводу: «Снова мы слышим все эти слова о воздержании от несчастных фанатиков правого направления. Довольно скоро биология даст им пинка, так что они тоже превратятся в нормальных людей в этом отношении». Другими словами: нами правит биология, наши желания невозможно контролировать, а сопротивляться им — нездоровое и противоестественное занятие. Несколько сексуальных партнеров у одного человека или даже странный союз нескольких людей («полиамория», когда трое и более людей договариваются о своих разносторонних сексуальных отношениях) — подобные вещи все больше становятся «приемлемым» поведением. В течение нескольких последних десятилетий удобные противозачаточные средства и доступность абортов повлекли за собой новый всплеск сексуальной «свободы» — который не останавливается даже на фоне угрозы СПИДа.

Тем не менее христиане всегда утверждали, что воздержание — это одна из сторон девятичастного плода Духа. Да, это не слишком просто. Да, над этим надо работать, чтобы понять, почему некоторые искушения в определенные часы и в конкретных местах трудно преодолевать. Все это объясняется тем, что целомудрие — добродетель: это по своей сути не правило, которое ты решаешь соблюдать или нарушать (хотя о некоторых правилах Писание говорит достаточно однозначно); и это, конечно, не то, что можно просчитать на основе принципа, такого как счастье для максимального числа людей (в частности, потому, что яркое кратковременное счастье совокупления может повлиять на решение не лучшим образом); и, как на то указывал Иисус, это не такая вещь, которая возникает, когда ты следуешь своим естественным желаниям. И многие люди, живущие в подлинном безбрачии, такие как Иисус или многочисленные невидимые герои, обитающие в монашеских общинах или в менее очевидных местах, открыли для себя радость «второй природы» воздержания, о которой многие современные люди, как и большинство людей Древнего мира, не имеют никакого понятия. И наоборот, те из нас, кто занимается пастырством или заботой о семьях, прекрасно знают, что нынешние общественные привычки оставляют после себя синяки и глубокие раны, которые долго не заживают и отравляют жизнь. Церковь часто называют врагом радости, потому что она выступает против сексуальной распущенности. Но на самом деле радость убивает жадное стремление к удовольствиям. Это как с кредитными карточками — сначала банк старается скрыть стоимость своих услуг, а потом ты оказываешься в физических и эмоциональных долгах, которые приходится долго выплачивать.