Бог-без-имени (СИ)

Становясь видимым, он выскочил к огромному вахену, который определил Фьольвира своей целью.

‒ Ах-ха!

Босой на одну ногу, в драном везинге и штанах, кое-как перехваченных поясом, Унномтюр в прыжке врезался вахену в подбородок. Секира, которая была в крафуре от того, чтобы раскроить Фьольвира надвое вместе с лапами вахена подлетела высоко-высоко вверх и, вращаясь опасным, заточенным колесом, устремилась к земле.

‒ Давай! ‒ крикнул, опускаясь, Унномтюр.

Сверкнули голубые глаза. Фьольвир увернулся от йотунга, повалившегося от удара копья, притормозил босой ступней, будто окунул ее в угли, и с воплем поймал пятую точку своего нисколько не воображаемого спутника на носок сапога.

Ах!

В ногу отдало острой болью. Зато Унномтюром выстрелило над вахенами, и он яркой молнией прочертил сгусщающийся над сражением мрак.

‒ Эй!

Тьма попыталась отмахнуться от него, но он легко прошил складки хелька и, кажется, даже оттолкнулся от них. Во всяком случае, направление полета его слегка изменилось. Фьольвир тем временем избежал нежелательной встречи с двумя зазубренными мечами, на одной ноге поднырнул под копье и, на штире рванув между раздвинутых лап, от души врезал вахену топориком по открывшейся спине. Геройская сила была при нем. Вахена опрокинуло на соседей.

‒ Бей! ‒ взвился голос двойника.

Впереди мелкнул Хворвик, позаимствовавший зачем-то тяжелый вахеновский меч.

‒ Эй! Куда?

Вздернув голову, Фьольвир увидел, что тьма отводит руку со шкатулкой в сторону от настырного Унномтюра, но тот летит куда быстрее ее движения ‒ еще бы, сила героического пинка! Потом Фьольвир отвлекся на двух вахенов, которые, раскромсав секирами одного из стражников, пошли на него. Обегать их, тормозить уже почти ничего не чувствующей ногой, пропускать черное железо и вонзать под чешую свое у него отняло достаточно времени, чтобы, в очередной раз подняв глаза, он не увидел ни тьму, ни Унномтюра. По лапе, по зубам, по мордам!

Еще несколько быстотечных мгновений были наполнены для Фьольвира скрежетом металла, сопением, взмахами лап и сухим уколом вахеновского языка. Потом тьма вдруг вздулась в стороне огромным куполом, руки ее вскинулись, а на тыковке головы обозначился красный рот.

‒ Ловите его! ‒ прогремело в небе.

Унномтюр поскакал от купола вертлявой блохой. Под мышкой у него посверкивала шкатулка. Руки тьмы тщетно пытались его перехватить.

‒ Во-о-ор!

Тяжелые кляксы мрака принялись расцветать у Унномтюра на пути, но он умело уворачивался, менял скорость бега, а где надо пробивал себе путь всплесками света. Большая часть вахенов прекратила сражение и потянулась за ним. Оставшиеся выстроили что-то вроде заслона для тех, кто решил бы помочь Унномтюру и отвлек чешуйчатое воинство тьмы на себя. Впрочем, призывать на помощь беглецу со шкатулкой было почти некого. Две трети соратников Фьольвира уже канули под черным вахенским железом, а те, кто были еще способны держаться, представляли из себя уставших, измученных и израненных людей, едва стоящих на ногах.

‒ …насон! ‒ услышал Фьольвир неясный крик.

‒ Да! ‒ отозвался он.

‒ …овся! ‒ прилетело сквозь занавесь раскинутого тьмой хелька.

‒ Что?

Ответа не последовало. Вместо него раздалось шипение тьмы:

‒ Не сбежишь!

Унномтюр тусклой искрой вмыл ввысь в узкой прослойке сумрака. Вахены, сбившись в многолапые сгустки, рыча, преследовали его и оставляли все меньше пространства для маневра. Число их явно возросло. Тьма проращивала шипы и колья, тынула зыбкие и липкие нити. Шкатулка посверкивала. Фьольвир видел, что Унномтюр устает, и прыжки его все короче. Тьма же, заходя то с одного, то с другого бока, подбиралась к нему все ближе.

Фьольвир думал уже, увлекая за собой остатки людей, собранных Унномтюром, ринуться на заслон. И с сапогом обжоры-усача он, пожалуй, пробился бы, но, скорее всего, далее остался бы один на один с сотнями, а то и тысячами вахенов. Что же делать? Где же выход? Подскажи, Унномтюр!

‒ Унномтюр! ‒ крикнул он, до одури напрягая горло.

‒ И-и-и!

Голос Унномтюра оборвался. Он пропал, погас, растворился во мраке, но внезапно из густого, темного киселя, заварившегося на месте его исчезновения, выскользнула и поплыла в сторону Фьольвира звездочка. Сверкнув над головами и копьями вахенов, она превратилась в шкатулку.

Кажется, напрочь повредив ногу в штире, Фьольвир с воплем оттолкнулся, взлетел и поймал ее в объятья. Рухнул, правда, так, что несколько мгновений не видел никого и ничего вокруг. Первой мыслью было: бежать к двери! Шкатулка у него, бежать! Но потом он сообразил, что добежать попросту не сможет. К тому же смысла в бегстве не было никакого. Он же может открыть шкатулку здесь!

‒ Мое! ‒ завопила тьма.

Вахены ринулись к Фьольвиру.

Немногочисленный отряд встал на его защиту. В плывущей, вихрящейся дымке высверками Фьольвир замечал то вахена, заносящего меч, то скользящего по черной крови мужчину, то знакомца-усача, проседающего под ударами копья. Сам он, отползая подальше от сражения, пытался открыть шкатулку.

Крышка не поддавалась. Ни в какую.

‒ Смер-рть!