Бог астероида

Такие убеждения, будь то чистый вымысел или фантазия, смешанная с туманной истиной, несомненно, являются более-менее обычным делом для детей с богатым воображением. Постепенно взрослея, я, тем не менее, не отвергал полностью свои сны, но они побуждали меня размышлять о загадках человеческого восприятия и о том, как оно работает. Вскоре мне пришло в голову, что пять органов чувств, известных науке, были довольно скудными и сомнительными каналами для познания реальности; а их свидетельства относительно природы окружающего мира могут быть частично или даже полностью ошибочными. Тот факт, что все так называемые здравомыслящие и нормальные люди, обладающие зрением, слухом и другими органами восприятия, в значительной степени согласованно принимают внешние феномены как истинную реальность, может доказывать лишь наличие общих недостатков или ограничений в чувствительности наших органов. Возможно то, что мы считаем реальностью, является просто коллективной галлюцинацией; и, разумеется, как это доказала сама наука, человек не может претендовать на окончательное и полное восприятие мира. Картины, которые видят глаза человека, не различают фасеточные глаза насекомого; цвета, которые доступны человеческому глазу, не воспринимаются птицами. Где же тогда настоящая реальность?

Размышляя в таком ключе, я неизбежно заинтересовался эффектами, которые вызывают наркотические вещества, особенно те, что глубоко изменяют восприятие самыми разнообразными и фантастическими способами. Я с упоением прочёл такие книги как «Исповедь англичанина, употребляющего опиум» Де Квинси, «Искусственный Рай» Шарля Бодлера, и почти забытое всеми сочинение Фитцхью Ладлоу «Пожиратель гашиша». Интерес к подобной литературе вскоре привёл меня к изучению химических свойств наркотиков и исследованию их физиологического воздействия. Я чувствовал, что где-то здесь таились глубокие тайны и ключ к ещё никем не раскрытым секретам.

Так начались десять лет исследований и экспериментов, которые привели меня к нервному истощению, едва мне исполнилось двадцать девять лет. О начальных этапах своих опытов я расскажу кратко, поскольку у меня осталось слишком мало времени, чтобы успеть описать то невероятное и удивительное открытие, которое я совершил в самом конце.

Моя лаборатория была оснащена самыми лучшими и чувствительными приборами, и я собрал для анализа все известные современной химии наркотические вещества, а также некоторые другие, найденные исследователями в отдалённых и необитаемых землях. Опиум и все его производные, атропин, экстракт гашиша и высушенные растения – мескаль, пейот, кава – все они и многие другие вещества были объектами моих экспериментов. С самого начала у меня появилась одна странная теория, которая казалась запретной. Для её доказательства мне было необходимо провести опыты с наркотиками на самом себе. Кроме того, я был вынужден изобрести невероятно чувствительное фотоэлектрическое устройство, которое могло регистрировать и отслеживать неясные мозговые импульсы.

Моя теория заключалась в том, что видения или так называемые галлюцинации, вызванные наркотиками, проистекали не из простого расстройства нервной системы, но от пробуждения какого-то нового, ещё не развитого органа чувств. Этот орган, являясь более сложным и скрытым, чем другие, был родственен глазам; и я подозревал, что им является одна из желез, возможно, что шишковидная. Я не отвергал мнения эндокринологов, что эта железа регулирует рост человека, но подозревал, что в условиях нашей повседневной жизни вторичная функция шишковидной железы была полностью подавлена.

Ужасающее воздействие наркотических веществ приводит к тому, что этот третий глаз частично пробуждается, выдавая искажённые, неустойчивые проблески видений более значительной реальности, чем то, что могут отобразить наши внешние органы чувств. Возможно, что с помощью шишковидной железы можно увидеть измерения, превышающие те три, которыми ограничено наше восприятие. Надежда на то, что этот орган сможет что-то показать, была исчезающее малой; я чувствовал, что ни одно известное наркотическое вещество не является настолько мощным, чтобы пробудить его полностью. Это было похоже на необученные глаза новорождённого младенца, который видит окружающий мир без какого-либо точного восприятия формы, расстояния, перспективы и отношений между объектами. Отсюда безумное разнообразие, неустойчивые, вечно меняющиеся фантазии наркотических видений, или чередование и смешение ужаса, великолепия, гротеска и неизвестности. Тем не менее, бесконечные перспективы неописуемых реальностей отбрасывали свои мрачные тени на человеческий разум.