Боевые роботы Пустоши

Марана закрыла лицо ладонями и снова затихла, не в силах это видеть. Я чувствовал, что должен что-то сделать. Хоть немного смягчить, уменьшить ее боль. Но не знал как. Не доводилось терять вот так близкого человека. Я и сам едва сдерживал слезы, ведь Ухан был моим лучшим другом. Да, слезы. Не знаю, в какой момент вернулись чувства, стирая остатки искусственного спокойствия «мехвоина». Не важно. Все это уже не важно. Глупо было соваться сюда со своим доморощенным планом. Глупо. А я ведь даже почти не сомневался, что все получится как надо – когда планировал эту акцию…

– Тебе легко говорить. – Марана, неожиданно оторвав ладони от лица, взглянула на меня в упор. Ее лицо было мокрым от слез, но в глазах стояла неприкрытая ярость. – Это не ты потерял любимого.

– Ухан был и моим другом, – угрюмо возразил я.

– Я любила его, а ты всего лишь был его другом.

И она повернулась ко мне спиной.

Вот так. Я был всего лишь его другом. Всего лишь… Я не нашелся что ответить. Да и не видел смысла что-либо говорить. Ее выпад просто выбил почву у меня из-под ног. Она права. Ведь именно я затеял эту вылазку в город вопреки инструкциям Совета старейшин. И вот что из этого получилось.

Не знаю, сколько мы так просидели, под охраной штурмовиков.

Затем пришел Змеелов.

Я сразу узнал его, так как видел голоснимок еще в РВЦ и успел изучить, запомнить его лицо. Примерно моего роста и телосложения, светловолосый, правильные, невыразительные черты худощавого лица. Плотно обтягивавший тело черный пилотский комбез, такой же, как у Дьюсид, подчеркивал атлетическое сложение, но если бы я встретил его в толпе в обычной одежде – вряд ли обратил бы внимание. Внешность Змеелова казалась заурядной. Очень похож на Хорта, которого мы похоронили в долине. И совсем не похож на Ктрасса, хоть и приходился ему старшим братом. Впрочем, такое среди родственников случается нередко. Он вовсе не выглядел убийцей, как Ктрасс. Но именно этот человек виновен в гибели наших людей. В смерти Ухана. Сердце болезненно сжалось и не отпускало.

Змеелов коротко взглянул на кровавый след на полу. Затем прошел и опустился в кресло Деда, расслабленно опустив руки на пистолеты – игломет и станнер, державшиеся на внешней стороне бедер благодаря магнитным захватам как приклеенные. Во мне все напряглось. Сволочь. Это не твое место.

Штурмовики встали по обе стороны от кресла, превратившись в неподвижных истуканов в ожидании дальнейших распоряжений.

– Так-так, и кого же я вижу? – с напускным благодушием заговорил главарь, глядя на меня. Голос у него оказался такой же невыразительный, как и его внешность. – Сомаха Олиман собственной персоной. Руководитель народного сопротивления Туманной Долины. Звучит, звучит. Значит, вот этой хреновней вы и собирались нас одолеть? – Он слегка пнул носком башмака один из ранцев с «пираньями». – Что ж, могло сработать. Могло. Если бы не столь дилетантский подход к вылазке в целом, я бы даже, пожалуй, отнесся бы к тебе с уважением. Но, увы. – Маска благодушия исчезла с его лица, сменившись легким презрением. – Я вижу, ты не понимаешь. Придется объяснить на пальцах, а то так и умрешь в неведении. В доме вашего старейшины есть автономный генератор, но вы воспользовались городской энергомагистралью. Затруднительно не засечь, что в доме появились гости. Очень затруднительно. Вы заявили о себе совершенно открыто. Вы сами пригласили нас сюда.

Вот и ответ. Ответ на то, каким образом нас обнаружили. Придурки. Мы – придурки. Штафирки до мозга костей.

– Неужели это так трудно предусмотреть? – В его взгляде мелькнула брезгливая жалость. – Я привык уважать своих врагов, до того момента, пока они не докажут обратного. И меньше всего рассчитывал на такой ляп с твоей стороны, особенно после того, как потерял свой отряд в горах. Ты меня разочаровал, парень.

Издевайся, сколько влезет, мрачно подумал я. Плевать мне на твое разочарование. Все равно ты не сможешь усилить мое чувство вины больше, чем есть. Дальше просто некуда.

– Но вы облегчили мне задачу, и я почти благодарен вам за это, – продолжал Змеелов. – Вашими роботами, как понимаю, управлять больше некому, кроме той предательницы. Я прав?

Я промолчал.

– Я так и думал. Нам остается просто пойти и забрать технику для собственных нужд. Сколько сейчас людей на вашей базе в горах?

Я ничего не ответил. Но Змеелова это ничуть не огорчило.

– Можешь не говорить. Я и так уже знаю все, что мне нужно, и про технику, и про вооружение, абсолютно про все, чем вы располагаете. Ваш приятель уже все рассказал. Как там его, Пигус?

– Что вы с ним сделали? – почти равнодушно поинтересовался я, не сомневаясь в ответе. Я еще не пережил гибель друга, поэтому судьба Пигуса меня мало трогала, каковой бы она ни была. Но я ошибся в своем предположении.

– Мы не садисты, парень. – Змеелов снял руку с игольника и укоризненно покачал указательным пальцем. – Мы убиваем только по необходимости. Мы его отпустили. А вот его дружку повезло меньше, не успел сдаться так же шустро. От него мало что осталось.