Боевые роботы Пустоши

Черт. Черт, черт и еще сто раз черт. Мне хотелось сделать то, что он предлагал. В этом был резон. Но ответственность лежала на мне. Приходилось просчитывать последствия не только боя, но и того, что может последовать за ним. Мы можем и не победить. Разве что слегка потреплем противника. Это, конечно, тоже нам на пользу, но… Сомнительно все это. С другой стороны, Ухан прав – и местоположение Чертога врагам уже известно. Да я и сам это понял раньше его. Вероятно, их навела Соната. А возможно, они узнали сами, и ее появление с роботами на хвосте – лишь роковое совпадение. Хотя в Сети из соображения безопасности строжайшим образом запрещено любое упоминание о Чертоге, а его точное местоположение простым горожанам неизвестно, но откуда исходит источник благосостояния общины, знает каждый. Кроме того, могли проговориться и старейшины. При допросе. Рейдеров такая информация наверняка весьма заинтересовала…

– Сомаха? Может, вы с Уханом отвлечетесь на минутку от ваших фантазий? Я… я хочу с тобой поговорить. Это очень важно.

Я словно очнулся от лихорадочных раздумий. После сообщения Map я уже успел забыть о существовании Сонаты, хотя девушка, которую я когда-то любил, все еще стояла рядом – руку протянуть. Я невольно скользнул взглядом по ее стройной фигурке, но тут же с досадой отвернулся. Надо будет спросить, как ей удалось выбраться из города, но потом, потом…

– Извини, Соната, но мне сейчас не до тебя.

«Эй, что вы там задумали? – В разговор по лоцману вклинилась Map. – Я уже рядом с РВЦ, так что не стоит сбрасывать меня со счетов».

Ухан обрисовал свое предложение еще раз, уже специально для подруги.

«А что, можно попробовать… Если что, спрячемся в РВЦ и заблокируем вход. Ты ведь как-то говорил, милый, что это можно сделать?»

Похоже, до сестренки еще не дошла вся серьезность затеи Ухана. Ведь он предлагал войну. А на войне люди, бывает, гибнут. И как в «гэпэшке» – уже не перезагрузишься.

– Да, – подтвердил Ухан. – В стены коридора кроме защитной лазерной системы встроены емкости с быстро затвердевающим пенобетоном. Две-три минуты – и пятнадцатиметровая кишка превратится в монолит, образующий со скалой одно целое. Понадобятся или специальные бурильные машины, или масса взрывчатки, чтобы пробиться внутрь. Или наружу. Палка-то о двух концах. Поэтому пенобетон – на крайний случай.

– Да подождите вы, послушайте меня, – растерянно воскликнула Соната. – Вам нельзя сражаться! Если вы сдадитесь, то у них не будет причин кому-либо причинять вред!

Я посмотрел на нее в упор. Посмотрел неприязненно. Что это еще за бред пацифиста?

– А людям, которых они убили, они тоже всего лишь причинили вред?

– О чем ты… – полные губы Сонаты задрожали, ясные голубые глаза повлажнели, она снова готова была заплакать… – Как ты можешь так разговаривать со мной…

– Прости, но нам ты сейчас мешаешь. – Я внутренне ожесточился. На сопли и переживания не было времени. Тем более на ее игру. Она кокетничала даже сейчас, возможно, даже не осознавая этого. Подчеркивала лишний раз, какая она женственная и неотразимая. А может быть, я просто зол и растерян из-за всего случившегося и воображаю невесть что.

– Тогда я поеду обратно!

И она побежала к глайдеру. Светлый воздушный силуэт среди грубых реалий РВЦ – камня и стали. Я своим глазам не поверил. Сегодня, похоже, все с ума посходили. Что Ухан, что Соната. Детство в одном месте играет.

– Куда?! Вернись! Совсем спятила!

Тут в РВЦ быстрым шагом вошла Map, сразу оценила ситуацию и оттащила Сонату от глайдера.

– Map, сделай одолжение, отведи ее в мою комнату, – распорядился я. – Шутник проследит за тем, чтобы она не вышла без моего разрешения.

– Есть, Вождь. Извини. – И Map потащила подругу за руку, не обращая внимания на ее растерянное, а потому слабое сопротивление.

Всегда бы так. Приятно осознавать, что хоть кто-то не спорит, когда нужно действовать. К Сонате с самого детства никто не применял силовых методов. Я понимал, как ее шокировало подобное обращение, но расточать сантименты времени не было. Все это понимали, кроме нее. Потом извинюсь. Все извинимся. Если вообще будет кому извиняться…

– Не смей! Не смей этого делать! – пронзительный вопль спохватившейся Сонаты резанул по ушам, как электрод по оголенным нервам.

Вообще для меня женский крик подобен стихийному бедствию – настолько дезориентирует, что не знаешь, куда бежать и что делать. Что-то он в нас, мужчинах, нарушает на генетическом уровне. Сразу просыпается древний инстинкт, побуждающий или немедленно защитить, или, если защиты не требуется… заткнуть рот. Чтобы прекратить эти сводящие с ума звуки. Уж простите за откровенность, но сейчас у меня нет желания выглядеть белым и пушистым.

Ничего, Map справится и без меня. Все-таки она куда сильнее своей подруги…

Боже, ну почему все так плохо, все так не вовремя?!

Глупая мысль. Беды не поддаются планированию. Они всегда не вовремя.

Я снова повернулся к Ухану и натолкнулся на его сердитый взгляд.