Боевые ножи

Кавалерийские палаши конца XIX начала XX века, стоявшие на вооружении армий западноевропейских держав. Прочный, узкий колюще-рубящий клинок, развитая защита руки. Характерным является некоторый наклон рукоятки по отношению к клинку. Эта особенность позволяет сделать вывод о том, что данный вид холодного оружия предназначался в основной для нанесения колющих ударов.

Чем же обусловлена именно такая форма клинка у шпаги и штыка?

Прежде всего, они имеют оптимальный угол заточки острия. Узкий и острый как шило клинок легко проходит сквозь обмундирование и снаряжение. Его длина позволяет с любой стороны, под любым углом поражать противника. Это именно русский солдат в штыковом бою одинаково легко сражал и пешего, и конного. В атаке от «русского» штыка не было спасения даже на дне окопа. При обороне русские траншеи буквально «ощетинивались» разящей сталью гранёных штыков.

Но была у шпаги и «русского» штыка ещё одна характерная отличительная черта. Это отсутствие отточенных граней. Трёх-, четырёхгранные клинки шпаги и штыка не резали, а лишь раздвигали плоть. Кроме того, грани таких клинков не были параллельными. От острия клинок постепенно расширялся до своего основания, обеспечивая необходимую прочность в месте крепления. Такая необычная для холодного оружия форма клинка позволяла эффективно решать одну из важнейших задач рукопашной схватки. В бою недостаточно только всадить клинок, его ещё нужно вытащить. Представьте себе штыковой бой. Противники бегут на встречу, а, значит, скорость и сила удара удваиваются. Укол… Штык прошёл почти насквозь. Поверженный враг наваливается на бойца, виснет на нём. Невероятная тяжесть буквально рвёт винтовку из рук. Но вот, сражённый противник на земле… Наступив ему на грудь, боец с огромным трудом выдёргивает штык. Он возится уже несколько секунд. Он безоружен и неподвижен. Он — мишень.

Только «русский» штык, да ещё, пожалуй, шпага, одновременно, и надёжно поражают, и легко извлекаются после сильного, глубокого укола. И всё это благодаря особой форме их клинков.

Но, прошло время… Сегодня шпага — лишь спортивный снаряд. А «русский» штык превратился в современный «штык-нож». Что же произошло?

Развитие автоматического стрелкового оружия свело на нет плотные боевые порядки воинских подразделений. Теперь, в рукопашной схватке противник не только впереди, он заходит сбоку, оказывается сзади. Ему стало легче проникать в «мёртвую» зону бойца-фехтовальщика. А винтовка Мосина с трёхгранным штыком стала слишком громоздкой для одиночного фехтования. Защищая свою «мёртвую» зону, боец вынужден всё чаще подключать к работе приклад: «Прикладом — бей»! Но это уже не «линейный» бой. Удар «прикладом сбоку» — чисто круговой. Сразу после такого удара выполнить укол штыком нельзя. Для этого винтовка должна быть в положении — «наперевес». Однако, возвратить винтовку можно лишь по круговой траектории, как весло при гребле на каноэ. Но штык, в таком случае, не колет, а бьёт плашмя… Действие бесполезное, а, значит — лишнее. Можно ли этого избежать? Да проще простого! Плоский штык — вот выход. После удара прикладом, на обратном движении, такой штык отлично рубит.

Это очевидное решение стало началом эры плоских штыков (рис. 13). Сначала такие штыки больше напоминают тесаки (австрийский штык). Они замечательно рубят, но колоть ими гораздо труднее, чем гранёными штыками. И не потому, что плоский штык хуже входит. Извлечение — вот главная проблема плоского штыка. Рассекая мышцы и связки, внедряясь в хрящи и надкостницу острые лезвия таких штыков нередко «клинятся». А форма их клинков ещё больше способствует этому. Кто хоть раз в жизни рубил дрова, отлично представляет разницу между топором и колуном. Если при ударе колуном чурбак буквально рассыпается, то узкое лезвие топора частенько вязнет в дереве — «клинит». Такой очевидный недостаток остро заточенных клинков привёл к изменению размеров, а главное формы плоских штыков. Штык карабина Симонова — яркий тому пример. Возможно, это пример оптимального сочетания боевых возможностей колющего и режущего оружия в одном образце.

Рис. 13

Плоский штык конца XIX века и его предшественник — штык начала XVIII столетия. В отличие от своего предшественника, образец XIX века сочетает в себе функции как штыка, так и ножа.