Боевые дни<br />(Рассказы, очерки и приключения)

— А мы её на наш завод отвезём. В конторе есть сторож, он за ней и присмотрит. Спать она будет на столе. Только надо подушку и одеяло взять.

Таня стала одеваться. А папа молча взял два одеяла, взял подушку и пошёл к двери.

— Стой! — закричала Таня. — А что, если мама без нас приедет? Садись и пиши ей записку, что мы с тобой воевать поехали, пусть она не беспокоится.

Папа написал записку, приколол её к стенке, и они вышли.

Было уже темно. У ворот стоял грузовик.

В грузовике сидели четыре человека, все в чёрных пальто, в чёрных шапках, все с винтовками.

— Познакомьтесь, товарищи красногвардейцы, — сказал им начальник, подсаживая Таню на машину. — Вот вам новый боец.

— Ой, холодно как! — сказала Таня и разостлала одеяло. Потом положила к себе на колени подушку и укрылась вторым одеялом. Ей сразу стало тепло.

— Поехали, — сказал начальник, и грузовик тронулся.

Вдруг Таня услышала:

— Стой! Стой!

Таня оглянулась и увидела человека верхом на лошади. Он скакал навстречу машине и кричал.

Грузовик остановился, и начальник соскочил на мостовую.

— В чём дело? — сказал он.

— Вы командир шестого красногвардейского отряда? — спросил его верховой.

— Я.

— Вы знаете, где помещаются пороховые погреба?

— Знаю.

— Нужно немедленно ехать туда, вывезти из погребов всё оружие и раздать его рабочим.

— Будет сделано, — сказал начальник, и верховой уехал.

Начальник влез в машину и сел рядом с шофёром.

— Мы сейчас на завод заезжать не будем, а поедем прямо к погребам, — сказал он.

Он посмотрел на закутанную Таню и сказал папе:

— Да она у тебя, кажется, заснула. Ну, вот и хорошо.

Через десять минут грузовик подъехал к пороховым погребам. Все, кроме Тани, слезли и осторожно стали подходить к главному погребу.

— Никого! — сказал начальник и глянул на дверь.

На двери висели три больших замка.

Начальник поднял с земли камень и стал сбивать замки один за другим. Он сбил замки и навалился на дверь. Дверь не открывалась.

Тогда начальник достал из кармана электрический фонарик, осветил дверь и увидел в ней маленькую дырочку.

— Так я и думал, — сказал он, — тут ещё четвёртый замок есть — французский. Дело плохо.

Красногвардейцы стали колотить в дверь прикладами.

— Бросьте, ребята, — остановил их начальник. — Всё равно ничего не выйдет. Дверь стальная. Вот если бы в погреб через окно как-нибудь попасть.

Изнутри можно открыть.

Он обошёл вокруг погреба. Окошки в погребе были маленькие, все с решётками.

— Решётка — это пустяки, — сказал начальник, — решётку выломать можно.

Да что с того? Всё равно в такое окно никто из нас не пролезет. Тут кошка и та застрянет.

Вдруг чей-то голос сказал:

— Я пролезу!

— Кто это тут пищит? — сказал начальник и оглянулся.

Перед ним стояла Таня, закутанная в одеяло.

— Вам трудно пролезть оттого, что вы все толстые, — сказала она, — а я тонкая.

— Правильно! — захохотал начальник. — Молодец! А ну-ка, ребята, ломайте решётку.

Красногвардейцы выломали решётку, потом обвязали Таню ремнями.

— Ну, а теперь лезь, — сказал папа.

Таня влезла в окошко и повисла на ремне.

— Стой, Танюша, ты фонарик забыла! — закричал начальник.

Танюша высунула из погреба руку и взяла фонарик.

Стали спускать Таню.

— Бросайте! — послышалось из погреба.

Красногвардейцы выпустили ремни. В погребе что-то загрохотало.

Потом сразу стало тихо.

— Таня! Таня! — закричали все вместе: и начальник, и папа, и красногвардейцы.

— Не кричите все сразу, — сказала Таня, — а то я боюсь.

— Ты ушиблась? — спросил её папа.

— Нет, я на мешки упала. Только ящик какой-то повалила. И фонарик у меня потух. Я его выронила.

Все замолчали. Ждали, пока Таня найдёт фонарик и отопрёт дверь.

— Замок высоко — достать не могу, — послышался из погреба жалобный голос.

— А ты ящик придвинь, — посоветовал начальник.

Опять стало тихо. Вдруг в двери что-то щёлкнуло.

Начальник осторожно нажал на дверь. Дверь открылась. Таня с фонариком в руках вышла из погреба.

— Ура! — закричал начальник. — Ну, а теперь иди, погрейся. — И он сам отнёс её в машину и закутал в одеяло.

Пока он её нёс, Таня заснула и уже больше ничего не помнила.

Проснулась Таня, когда было уже светло.

Она лежала на столе в чужой комнате.

Рядом стояли папа и мама и смотрели на неё.

— Мамочка, — сказала Таня, — как ты сюда попала? Ведь все мосты разведены.

— Это вчера вечером были разведены, а ночью их опять свели.

— И ты ночью домой пошла?

— Пошла, конечно, — ответила мама. — Прихожу домой, а дома никого нет — ни тебя, ни папы. Я прочитала вашу записку и сразу на завод. И вот здесь, в конторе, вас обоих нашла.

— Ну, что же, папа, — сказала Таня, — взяли вы вокзал?

— Взяли, взяли, — ответил папа. — И вокзал взяли, и Зимний дворец взяли, и почту. Теперь всё наше.

— А правда, что я ночью погреб открывала, — спросила Таня, — или это мне только приснилось?

— Правда, правда, — засмеялся отец, — я уже маме рассказывал.

— Ах, мама, если бы ты знала, какой у меня был электрический фонарик… — начала было Таня и не договорила.

Дверь открылась, и в контору вошёл красногвардеец, весь обмотанный пулемётными лентами. Он молча поздоровался с папой и мамой, потом повернулся к Тане.

— А я к вам, — сказал он.