Боевые асы наркома

Через полминуты в землянку вошли два дюжих молодца. Вооружены они были, что называется, «до зубов». У каждого на шее висел «шмайссер», на ремне пистолет в кобуре, нож в ножнах, у каждого по два подсумка с автоматными магазинами да еще немецкая брезентовая сумка с гранатами через плечо. Видя такое количество вооружения, Буторин с осуждением покачал головой, но от комментариев воздержался.

– Знакомься, это Якуба и Бондарь. Ребята опытные, толковые, между прочим, подготовку проходили в нашем заграничном центре. Пойдут с тобой, помощники твои. А теперь айда, хлопцы, за стол, буду вам задачу ставить.

Оуновцы уселись на лавку с краю стола, Козорез достал из внутреннего кармана кожаной крутки сложенную карту и расстелил ее на столе. Карта была советская, армейская. Это было понятно по старым карандашным пометкам на ней. Козорез отломил соломинку и стал показывать ею на карте.

– Вот смотрите, разведчики, – здесь мы с вами. Вот наш лесной массив. Железная дорога проходит западнее, на востоке – шоссе. Это дорога на Харьков. Сориентировались? Дальше: вот здесь на берегу стоит село Никольское. Бои тут проходили сильные, но село в основном уцелело, потому что в стороне от главных ударов находилось. Здесь, в селе, какой-то немецкий штаб или что-то в этом роде. Надо установить, что там, у немцев, сколько их там, и сообразить на местности, как Никольское атаковать, если мы получим приказ провести операцию по уничтожению этого самого штаба. Все понятно?

– Понятно, – ответил за всех Буторин. – У нас будет крупномасштабная карта этой местности?

– Нет, придется вам все необходимое запоминать здесь, за столом, а уж там ориентироваться по памяти.

– Я эти места немного знаю, – сказал Якуба. – В Никольском, правда, никогда не был, но из леса с закрытыми глазами выведу и в лагерь обратно приведу.

– Ты тоже там никогда не был? – спросил Буторин Бондаря, тот отрицательно покачал головой.

– Планировать будешь все сам, что с собой брать, сам решай. На выполнение задания тебе двое суток. Так что торопись.

Вернувшись со своими помощниками в свою землянку, Буторин первым делом велел Якубе и Бондарю снять с себя все вооружение. Было понятно, что до определенной степени эти двое будут ему подчиняться и выполнять все его приказы. Но только до определенной степени. Яснее ясного, что эти двое не столько помощники, сколько надзор и конвой. А вдруг засланный в отряд Козорезу человек почувствует подвох, недоверие и решит скрыться? Или струсит и захочет в плен сдаться. А там может выдать место расположения отряда.

Он заставил своих помощников раздобыть брезентовые мешки, пришить к ним широкие многослойные брезентовые лямки. Объяснил, что такое обилие оружия и снаряжения на ремне будет мешать бежать, ползти. При себе и под рукой должно находиться лишь то, что важно и может пригодиться в любой момент. Тщательно изучив район, группа двинулась к опушке. И в сумерках Буторин вывел своих бойцов из леса.

До Никольского было около пятнадцати километров по прямой, но с учетом рельефа местности и опасных открытых участков, где группа могла попасть в поле зрения нацистов, пройти предстояло за ночь километров двадцать или двадцать пять. Маршрут в своей голове Виктор проложил в самом начале изучения карты. Несколько километров вдоль лесного массива, не удаляясь от опушки. С этой стороны нет населенных пунктов и немцам там делать нечего. Главное, не приближаться к магистралям. По железной дороге перемещаются мотодрезины с прожекторами и пулеметными площадками, на шоссе – патрули и пропускные пункты. Есть и несколько опорных пунктов, которые немцы приберегли на случай прорыва советских войск, и там дежурят линейные подразделения. Оттуда тоже ведется наблюдение за местностью.

Идти было легко, и до полуночи группа преодолела почти половину пути. Даже немногословный Бондарь пробурчал что-то вроде «хорошо идем». Чтобы выйти к реке, Буторин свернул к небольшой балке с крутыми склонами. Он не повел своих людей по самому дну, но и не стал двигаться по верхнему краю. Они шли ближе к бровке, но так, чтобы над краем балки виднелись только головы. Идти было трудно, и бойцы потихоньку начали ворчать. Ноги начали болеть, потому что идти долго вдоль склона – вещь утомительная. И тут неожиданно в небо взвилась осветительная ракета, потом еще одна. На небольшом холме слева расположился опорный пункт немцев, и оттуда гитлеровцы вели наблюдение за местностью. Хороши бы они были, если бы их осветили ракеты.

Буторин присел на корточки, дожидаясь, пока погаснут ракеты, а Якуба от неожиданности, когда ракеты взлетели в небо, оступился и покатился по склону вниз. Там он почему-то замер, и Буторин забеспокоился, а не случилось ли чего с бойцом. Но Якуба, полежав какое-то время, поднялся и медленно стал карабкаться по склону. Буторин молча ждал его, решив не торопить. Может, ушибся, ногу подвернул. Всякое бывает. Но когда оуновец поднялся и он увидел в темноте его лицо, то понял, что дело серьезное.

– Там, внизу, это… – прошептал Якуба, – мины там. Противопехотные. Еще бы полшага, и конец мне.