Боевой жрец

Теперь понятно, почему игроки предпочитают путешествовать верхом или даже пешком. Портальные свитки – удовольствие недешевое.

– Беру! – решительно кивнул я. Вот Или удивится, если вторую часть задания я выполню быстрее нее. Если ее Анак находится также далеко, как и Форт Волка, то ей еще минимум дня три добираться. Время полета у валькирий сильно ограничено. Ее это жутко бесит.

– Наличными заплатите или с личного счета?

– С личного счета.

– Один свиток до Камрина, четыреста семьдесят пять золотых монет. Подтвердите сделку.

– Сделку подтверждаю.

Снова тренькнул счет, сообщая о списании денежных средств. Гном протянул мне свиток.

– Желаю приятного путешествия, извечный. Но насчет охраны караванов ты подумай, – напутствовал он меня напоследок.

Покрутив свиток в руках, недолго думая, ломаю печать, разворачивая свернутый в трубочку бумажный лист. В глаза бьет свет.

Когда я проморгался, то обнаружил себя на обочине дороги, рядом с воротами в высоком, деревянном частоколе. На севере, совсем рядом, рвались к небесам серые громады гор.

Обнаружен новая точка возрождения персонажа: поселок Камрин. Желаете сменить точку возрождения?

Некоторое время жадность во мне боролась с осторожностью. Можно ведь не менять точку привязки, дойти до форта, сдать вторую часть задания, а потом самоубиться, чтобы воскреснуть уже в Лавене. Экономия времени и денег. Но осторожность все же победила. Кто знает, что за монстры встретятся мне на пути к форту. Одна единственная смерть и прощай почти пять сотен золотых. Какая тут экономия? Бережливость – хорошо. Жадность – плохо.

Частокол выглядел внушительно, но охраны не наблюдалось, а ворота были гостепреимно распахнуты.

Камрин представлял собой небольшое поселение на десяток дворов. Плюс трактир, расположившийся аккурат рядом с воротами. Основным занятием жителей была охота. Это легко угадывалось по огромному количеству растянутых на рамах шкур, сушившихся в тени домов.

Хотя, похоже, здесь еще и кузница есть. Очень уж характерные звуки доносятся с дальней окраины поселка – молот выбивает окалину из железной заготовки.

Людей на улице не наблюдалось, только малец лет пяти бесстрашно возился со здоровым, походившим на медведя волкодавом. Пес мирно дремал в тени, изредка клацал зубами, гоняя мух, и не обращал никакого внимания на оседлавшего его мальчугана.

Из трактира вышел старик с перекинутым через плечо луком и стрелами в грубо сшитом колчане. Воровато оглядевшись по сторонам, он поправил свою ношу и поспешил к воротам.

– Извечный? – остановился он, заметив меня. – Давно в наших краях вас не было. Куда путь держишь?

– В форт Волка.

– Так тебе надо было перед рощей направо повернуть. Напрямик через горы пути нет, кружным путем идти надобно.

Я посмотрел карту. Яркая точка форта светилась точно на севере, где высились заснеженные пики.

– А что, через горы совсем не пройти?

– Да как тебе сказать, – задумался старик. – Есть одна дорожка через перевал Ледяного ветра, но по ней уже почитай годков пять никто не ходит.

– Это почему же? – удивился я.

– Недоброе место, – он покачал головой, – ой недоброе. Погода там словно взбесилась. Вечная вьюга, глаз не понять. И чем выше, тем она злей. Пропасти, лавины. В прошлом годе на перевал цельный воинский отряд ушел, с целителем и магами. Наемники какие-то. Головорезы, один другого краше. Да так там все и сгинули, ни один назад не вернулся и до форта не дошел.

– Что и никто их не искал?

В альтруизм местных мне не сильно верится. Но крупный отряд, да еще и с обозом. Сомнительно, что не нашлось охочих людей найти и обобрать останки воинов.

– Ага, ищи дураков, – ухмыльнулся старик, обнажив целые и на редкость здоровые зубы. – Проклят тот перевал, истину тебе говорю – проклят… Ох, ты! Принесла таки нелегкая!

Я проследил за направлением его взгляда. По улице в нашу сторону бодро семенила дородная бабка.

– Люди добрые, вы только гляньте! – на манер сирены боевой тревоги заголосила она, заметив моего собеседника. – Засветло на охоту отправился. Время к полудню, а он еще только до ворот добрался! Опять в кабаке с дружками-приятелями бражничал. Вот вернись только домой, уж я тебе задам. Охотничек! Марш в лес, и чтобы без добычи не возвращался. На порог не пущу!

– Да иду я, иду! – крикнул ей старик, сплюнул и тихо добавил, отвернув лицо в сторону: – Ведьма старая… Эх, извечный. Зачем немилосердные боги превращают милых, добрых юниц, на которых мы женимся, в сварливых старух.

Тяжело вздохнув, охотник вновь поправил лук и бодрым, быстрым шагом направился к лесу.

Немного подумав, я догнал его и пошел рядом, продолжая прерванный разговор.

– А этот проклятый перевал, он где?

– Решился через горы идти? – вскинулся старик. – Ой, бедовая голова. Смотри, извечный, хоть боги и даровали вам бессмертие, но я бы на твоем месте не искушал лишний раз судьбу.

– И все же.