Боевой вирус

— Я сам скажу то, что вам хотела сообщить уважаемая Кетеван Абуладзе, заведующая музыкальным сектором Дворца детского творчества. — Чочуа, казалось, даже дышать перестал. — В отдельном классе на первом этаже, окна которого выходят в маленький тенистый внутренний дворик, сейчас происходит знаменательное событие: представитель Тбилисской государственной филармонии, которому кто-то сообщил о незаурядных способностях Автандила, лично явился во Дворец, чтобы прослушать юное дарование на предмет включения его сольного выступления в большой праздничный концерт, посвященный Дню независимости. Разумеется, «мэтру» потребовались абсолютная тишина и полное отсутствие зрителей и слушателей. Для чистоты, так сказать, эксперимента. Его с радостью проводили вместе с мальчиком в указанный класс и даже заперли на ключ дверь, чтобы, не дай бог, никто не помешал прослушиванию. Событие-то почти историческое: никогда еще ученики музыкальных классов в столь малом возрасте не выступали на крупнейшей сцене страны перед очами самого Президента!

По мере того как Талеев говорил, Чочуа впадал в оцепенение. Чтобы не доводить дело до полной прострации, Талеев был вынужден коротким стволом пистолета сильно ткнуть в бок онемевшего и окаменевшего Николая. Тот дернулся и завращал вытаращенными глазами.

— Вы меня слышите?! — Чочуа кивнул. — Надеюсь, не надо пояснять, что «представитель филармонии» — это наш человек, окна во двор распахнуты и под ними стоит мощный автомобиль с включенным движком? — На этот раз Чочуа отрицательно затряс поникшей головой. — Вот и хорошо. Теперь только от вашей памяти и наблюдательности зависит, как события будут развиваться дальше. Итак, вспоминайте мельчайшие подробности, говорите, говорите!!! — резко и отрывисто, в манере врача-гипнотизера заключил Талеев.

И Квели прорвало!

Один молодой парень-лаборант из списка ежедневно тайком «пьет горькую», запершись в номере общежития, а с утра дышит на всех перегаром. К тому же он часто бывает неадекватен, что может свидетельствовать и о наркотиках…

Мужчина средних лет, принятый на должность заместителя руководителя одной из лабораторий, едва освоившись на новом месте, начал регулярно посещать проституток низкого пошиба в одном из грязных притонов Старого города. А неделю назад, в пятницу, привез одну такую в багажнике своей машины в общагу, заперся с ней в номере и никому не открывал до самого понедельника! Извращенец!

Единственная женщина в списке — Гузель Илимова, то ли казашка, то ли черт ее знает — показалась птицей высокого полета: удостоилась личного кабинета в главном здании, всех сотрудников обязали являться на беседу к ней как к профессиональному психологу… И еще говорили, что теперь именно она будет «лицом фирмы», осуществлять «связи с общественностью». И тут на тебе: медная табличка с ее именем исчезла с дверей кабинета одновременно с самой Гузель! Ее никто нигде ни разу не видел вот уже больше недели. Наверное, уволили.

«Наконец хоть первое упоминание! Косвенное подтверждение, что с Гюльчатай случилась какая-то серьезная беда», — подумал Талеев, но не стал прерывать собеседника в надежде таким образом выудить что-то более ценное. И Чочуа на всех парах летел вперед!

Последний в списке, человек с труднопроизносимым именем — то ли Абулфази, то ли Албехруз. Кажется, откуда-то из Персии. Или афганец. Работает экспедитором. И по-русски, и по-грузински говорит очень плохо. Совершенно бандитский тип! Поговаривают, что он совсем не тот, за кого себя выдает. Какой же это шофер-экспедитор, если позволяет себе покрикивать на начальника гаража?! К тому же его часто видят за рулем машины самого Владимира Панова, всесильного шефа службы безопасности Центра. О, это страшный человек!! У него руки по локоть…

— Хватит!

Чочуа мгновенно затих.

«А вот это наблюдение более чем интересно! Странная фигура: иностранец из «неблагоприятных» районов. От таких всеми силами стараются избавиться, а этого берут на работу и доверяют самостоятельное экспедиторство. Сам (!) Панов сажает его за руль своего автомобиля. Да-а-а… Иран, Афганистан — это райончики из Галкиной «вотчины». Запросто могли пересечься где-то. С ним надо поработать!» — заключил Талеев, а вслух распорядился:

— Заводите машину, Чочуа, и подъезжайте к Дворцу с тыльной стороны. Остановитесь в полуквартале, я укажу, где точно. А пока мы едем, внимательно слушайте, что я скажу. Не дай вам бог хоть словом обмолвиться кому-то о нашей встрече! Молчите!! Не надо никаких заверений и дурацких благодарностей. Живите счастливо со своим вундеркиндом еще сотню лет. Только каждую секунду помните, как легко организовать очередное «прослушивание», которое может закончиться вовсе не так благополучно, как сегодня. Работайте по-прежнему на Панова, а мы понаблюдаем за вами здесь еще какое-то время.

Талеев спокойно спрятал пистолет в карман, достал мобильник и произнес несколько фраз очень тихим голосом. Потом сделал еще один звонок. Только затем он пристально осмотрел территорию за окном «Шевроле» и скомандовал: