Боевой устав эльфа

Несмотря на утомление, комиссар долго ворочался и вздыхал. Порезанное запястье, хоть рана и затянулась, все еще побаливало. Вдобавок комиссару чудился то скрежет когтей по панцирю, то далекие женские возгласы о помощи. Когда этот крик стал совсем уж надрывным, Федор вылез из черепахи и пошел на звук. Кругом стоял густой туман. Стволов раздвигал руками высокие травы, ананасные кустики с плодами и всматривался в серую хмарь. Крики, как назло прекратились, но вдруг совсем рядом послышался страстный голос Зийлы.

– Иди ко мне, милый… Я жду тебя, – ворковала она, словно актриса из службы «секс по телефону». – Я лежу голая, на мягкой подстилке из шкуры тигра…

Федор свернул на звук. Вскоре он разглядел сквозь туман полосатую шкуру и обнаженную женщину. Зийла лежала к нему спиной. Она почему-то стала чересчур костлявой, наверно, плохо питалась вдали от президентского дворца. И волосы зачем-то выкрасила в рыжий цвет. Комиссар присел рядом и положил руку ей на плечо.

– Эх, Зийла… Как ты уехала, так я и не могу ничего. Ни одна девчонка не заводит, представляешь? Импотентом без тебя стал…

Она повернула голову, рыжий парик свалился. На Федора смотрела мерзкая рожа Джадога.

– Можешь погладить не только плечо, шалунишка, – сладким голосом сказал гоблин-мужеложец и прижался к Федору задницей. Та была мягкая и теплая, будто Джадог не умер давным-давно, а кости его не сгнили в джунглях Даггоша.

Отовсюду выскочили гоблины-золотоискатели, начали показывать на ошарашенного комиссара пальцами и одобрительно кивать:

– Прижучьте его, сир! Пусть познает комиссарское тело!

– Пошли к Насру! – в панике закричал Федор, вздрогнул и проснулся.

Однако ощущение теплого мягкого тела не исчезло. К нему прижимался боком бегемот, каким-то образом очутившийся в штабной черепахе. Видимо, после ночного побоища проникся к комиссару сыновними чувствами, вот и залез. Стволов отодвинулся от чуткого животного, обулся и полез наружу.

Утренние джунгли были прекрасны. Дневная жара еще не свалилась на них удушающим покрывалом. Чирикали птички, шелестели перистые листья, а ночные хищники, жизнерадостно похрустывая косточками, доедали добычу. Возле костра хлопотали Пунай и Клюш. На рогульках висел исходящий паром экспедиционный котел.

Из леса, застегивая на ходу штаны, появился обнаженный по пояс Зак. Прошелся перед гоблиншами, поигрывая грудными мышцами в черных разводах. Клюш захихикала, Пунай нахмурилась. Афроорк увидел Стволова, махнул рукой.

– Привет, комиссар! Как спалось в обнимку с бегемотом? Согрелся?

– Это ты его мне подсунул? – окрысился Федор.

– Нет, сам к тебе подкатился, замерз поди в своей лоханке. Смотрю, лезет на борт, бедняга, пыхтит – ну, я и помог! Наш же парень, четвероногий герой! Хочешь каши с мясом? Клюш накромсала самых жирных кусков от недогоревших зомби. Правда, Клюш?

Гоблинша опять захихикала:

– Все бы тебе над супругой подшучивать, Зак. Вы не слушайте его, сир. Вечно мой комдив глупости городит.

Пунай сердито воткнула поварешку в кашу и отвернулась. Ей бы, может, и хотелось назвать Федора мужем, но нельзя было, ее пока не позвали в жены. Стволов сделал вид, что ничего не замечает, и выдвинулся в сторону кустов. Маггут напялил гимнастерку, затянул ремень и во всю глотку заорал, распугивая живность на милю окрест:

– Армия, подъем! Через десять минут завтрак. Опоздавшие будут хоронить зомби!

Закапывать останки гнусных тварей никому не хотелось. Не прошло и пяти минут, как все гоблины расположились вокруг котла. Дружно застучали ложки.

Командиры уселись поодаль от коллектива, чтобы обсудить текущие задачи. Помимо каши, у них были бутерброды с тушенкой, а у Зака еще и десерт – четыре превосходных, лишь наполовину почерневших банана.

– Как думаешь, в Подтеменье бананы есть? – спросил он, нерешительно вертя в руках последний плод. – Наши-то скоро кончатся, а мне без них кранты.

– Надо было у тувлюхов закупить вяленых.

– Ага, после того, как Онибабо сгинул по нашей вине. – Зак критично хмыкнул.

– Ладно, пора нам разведать, откуда вчера вылезли эти твари. А главное, отыскать лаз в Подтеменье, раз уж мы сюда добрались.

– Как думаешь, кто они?

– Наверное, переродившиеся дроу – темные эльфы. Других версий у меня нет. Пригнали из Нижнего мира дракона, а когда тот застрял, остались рядом. Может, погибли при этом все как один… Ни туда и ни сюда, в общем. Сотни лет прошли, если не тысячи, а они до сих пор надеются, что их дракон вылезет из почвы.

– Похоже на то. А кто их в зомби превратил?

– Сами превратились после смерти. Они же поголовно чернокнижники. Темная магия для них – как кухонная работа для наших поварих. Мне Огбад намекал, что многие дроу с некромантами якшаются. Мертвецов поднимают, скелетами командуют… Поняли, что дорога всюду закрыта, выпили какой-нибудь чародейский эликсир и стали такими.

– И то верно, чувак! Помнишь мой артефакт? Ну, ту бутылку, что я здесь нашел. Когда Люсьен опрокинул ее на дохлого Ихуси, тот и превратился из трупа в зомби.

– Этих бутылок здесь целые залежи должны быть. Если их не поколотили, конечно.