Боевой шлюп «Арго»

– Можешь повторить дословно, что она тебе сказала?

– А я помню? – ощетинился я. – Сказала: «Поезжай в Дит. Там про руно узнаешь».

Насчет второй части я не был уверен, но сдаваться не собирался.

– А мне вот интересно, почему эта тетка на Мака набросилась, – встрял Жбан. – И почему ты ее отметелил.

– Я ее не бил! – возмутился я.

Жбан ухмыльнулся:

– Ага. А кто же? Может, Минерва возревновала и как по морде тетку хрясь!

Я яростно уставился на Жбана, размышляя, не отметелить ли заодно и его. Филин отхлебнул своего пойла и спокойно заметил:

– Ну, с теткой-то как раз все понятно.

Может, Филину и было понятно, но мы со Жбаном только осоловело моргнули.

Филин колупнул стакан еще раз и объяснил:

– Она твоего отца видела. Тебе ведь не раз говорили, что вы очень похожи? Вот она и перепутала.

У меня аж дыхание сперло, однако виду я не подал.

– Ты уверен?

– Логика – мать всех наук.

– Значит, – медленно проговорил я, – значит, отец тоже был здесь. Искал здесь что-то.

– Вот-вот. А поскольку мы знаем, что искал он руно, выходит, Паллада не зря нас сюда послала. Вопрос в том, что´ мы здесь должны сделать.

Я засыпал в рот остатки картошки и уставился в окно. Напротив раскинулся громадный мультиплекс, обклеенный постерами прошедших и грядущих кинопремьер. Дит был странным городом. Жилых домов тут строилось мало, зато на каждом углу торчали маленькие и большие кинотеатры с обязательными пальмами в фойе и разноцветным неоном афиш. А все улицы тут назывались одинаково, отличаясь лишь номерами. «Макдоналдс», в котором мы сидели, был на 4-й Елисейской.

Я угрюмо изучал афишу «Трои» с Ахиллесом, распахнувшим пасть во всю ширь плаката, и какиМито убогими строениями на заднем плане. Герои. Герои, блин. «Там, где в полях Елисейских печально горят асфодели, – там тени их бродят…»

Я огрел себя по лбу так звучно, что посетители за соседними столиками обернулись.

– Герои! Ну точно! Ну я осел!

– Что? – Жбан впился в меня взглядом, а Филин, помедлив с секунду, тоже хлопнул себя по лбу.

– Язон, да?

Жбан чуть не плакал:

– Мне кто-нибудь что-нибудь объяснит?

– Жбанчик, миленький, ты такой тупой! – На радостях я сграбастал его и перетащил через стол, обрушив по пути поднос с остатками чипсов и колы. – Жбан, дурень ты мой, ведь все они здесь. Все! И Язон наверняка где-нибудь неподалеку ошивается, а уж ему ли не знать, где сейчас руно!

Жбан выплюнул обертку от гамбургера, сердито отряхнулся и буркнул:

– Отлично, умники. Как вы своего Язона искать будете? Город-то здоровый, а справочного бюро я что-то не заметил.

Я лихорадочно обдумывал этот вопрос, когда Филин ткнул меня в бок:

– По-моему, я знаю как.

Забыв о приличиях, он показывал пальцем на ту сторону улицы. Там распахнулись двери кинотеатра. Собравшуюся на ступеньках толпу быстренько раскидали в две стороны атлетического вида парни в униформе. Показались ступени, покрытые красной ковровой дорожкой. По ним, освещенный вспышками фотокамер, медленно спускался юноша. Он здорово походил на Ахилла с плаката, только был, кажется, моложе, и загар его побронзовее. Под руку с ним влеклась вертлявая девица, облаченная в небольшое количество золотого шитья и в россыпи крупных бриллиантов. Юноша приветливо помахивал толпе, зубы его ослепительно блестели в широкой улыбке.

– Этот фигляр? Филин, ты же не думаешь…

– А ну пошли. – С необычной для него решительностью Филин выбрался из-за стола и поспешил к дверям.

Я переглянулся со Жбаном, и мы рванули за ним.

– А-хилл! А-хилл! А-хилл!

Толпа скандировала. Докричаться до красной дорожки сквозь этот рев было невозможно. Мы со Жбаном упорно торили дорогу, распихивая зевак и оттаптывая десятки ног. Филин был послабее и двигался у нас в хвосте. Наконец мы отшвырнули последних фанатов и уткнулись в серые форменные спины, воняющие дешевым одеколоном.

– Интересно, – пропыхтел сзади Филин, – зачем охранять тех, кто уже давно мертв? Что с ними может случиться?

– Спроси меня через пятьдесят лет, – мрачно огрызнулся я.

На пробу я попытался сдвинуть одного из служителей, но тот и не шелохнулся. Похоже, в предках у него был сам титан Атлас.

– Надо как-то привлечь его внимание, – прошипел Филин.

– Интересно, как? Может, окликнуть его? – Издевка в моем голосе перекрывала даже рокот людского моря.

– А-хилл! А-хилл!

Рев толпы оглушал.

– Уходит, – проскулил Жбан, – глядите, уходит же!

И правда. Юноше осталось пройти еще всего пять ступеней, а у подножия лестницы его со спутницей уже ждало длинное черное авто с раззявившимися дверцами.

– Надо крикнуть что-нибудь выбивающееся из общего фона, – деловито предложил Филин.

– Например, что? «Ахилла – на мыло?»

– Придумай что-нибудь. Вспомни. Может, дед тебе что-нибудь говорил.

Я напрягся. Дед говорил мало. В последние годы он все больше молчал, перебирал корявыми пальцами плети винограда или покачивался взад-вперед в своем кресле. Разве что…

– Живая собака… ЖИВАЯ СОБАКА ЛУЧШЕ МЕРТВОГО ЛЬВА! – заорал я во всю глотку.

Жбан кинул на меня безумный взгляд, даже Филина перекосило.

– Давно ли ты стал цитировать Екклезиаста?

Я отмахнулся, впившись взглядом в широкую спину.