Боевой робот Дуся (СИ)

Не обнаружив во мне признаков мутации, врачи прописали мне интенсивную терапию для восстановления функционала организма. Проще говоря, меня пичкали витаминами и кормили на убой по удвоенной офицерской пайке. Всё это было очень здорово, если бы не одно удручающее «НО»! Меня не выпускали из палаты, и как следствие я не мог увидеться с Кирой. Этот чёртов факт мучил меня уже вторые сутки, а доктора, вместо того что бы войти в моё безнадёжное положение грозились добавить мне ещё пару суток для полного восстановления боеспособности. Сытная кормёжка переставала уже лезть в глотку, а бессонные пустые ночи начали превращаться в пытку.

Где-то за тонкой стеной лазарета отчётливо послышались тяжелые, приближающиеся шаги, похожие на поступь боевого робота. То, что это не поступь напарницы Дуси, я знал с вероятностью в сто процентов. Обмануть мой чувствительный слух было очень сложно.

Шаги стихли у самой двери в мою отдельную палату. О, да! Когда наш полковник ценит своих бойцов, исправно выполняющих не выполнимые задания, то в ответ не скупится на доступную ему благодарность. В данном случае он презентовал мне, младшему сержанту, отдельную палату для офицерского состава и приставил ко мне лучших медиков базы.

Я ему, конечно, безумно благодарен, как и благодарен своей судьбе за то, что снова пережил очередной ад и даже не стал калекой. Но всё же, чёрт побери! Что же, там происходит за закрытой дверью моей райской тюрьмы?

За дверью раздались тихие голоса, словно бы они остерегались быть услышанными. Затем ключ бесцеремонно пронзил замочную скважину двери и, вращаясь, заскрежетал ламелями. Для очередной порции обеда и витаминов было рановато, да и вся эта таинственность мне показалась подозрительной.

Всё стихло, и я даже успел подумать о тайном поклоннике, который таким вот образом решил подарить мне свободу, как и возможность, повидаться с любимой женщиной.

Дверь осторожно приотворилась и в её просвет просунулась взъерошенная голова Киры. В одно мгновение, окинув комнату прищуренным взглядом, она вычислила мои открытые глаза и тут же улыбнулась. Ловко юркнув в палату, она прикрыла за собой дверь и спросила тихонько ласковым голосом:

– Как дела, боец?

– Теперь гораздо лучше, – так же тихо ответил я и улыбнулся в ответ, – Прямо уже чувствую, как дела на поправку пошли!

– Даже не сомневаюсь! – вторила мне подруга, забираясь в мою койку поверх одеяла, – По-другому, и быть, не может!

Я заведомо упущу страстные поцелуи влюблённых, переживших долгую разлуку, и оставлю на откуп читателю возможность пофантазировать в меру желаний и возможностей, если конечно возникнет такое желание.

***

– Ну, расскажи! Какие они?

– Кто?

– Ну, мутанты эти! Кто же ещё!

– А! Мутанты! – задумчиво протянул я, поглаживая Киру по спине рукой, – Некоторые очень даже и ничего!

Мы лежали с Кирой на узкой койке лазарета рассчитанной на одного человека. Места нам вполне хватало, как и общества друг друга. Безжалостная война вновь ненадолго отступила, ослабив свою хватку с привкусом железа и бесконечной боли. Такие моменты расхолаживают человека и делают его слабым и уязвимым. Но и без таких моментов можно очень быстро потерять человеческое лицо, превратившись в бесчувственную машину для убийств. И тогда дороги назад у тебя уже не останется. Всё что война заполучила – назад уже не вернёт. Правду говорят те, кто знает, о чём говорит – злая она тётка! Очень злая!

– Как они выглядят?

– Обычно выглядят, до поры до времени. Так же как и мы с тобой.

– А потом?

– Потом? – я невольно вздрогнул, вспоминая события.

Вспомнил тело Сириуса, разрываемое мутантами на части… и Дырокола вспомнил с раскинутыми руками, падающего добровольно в бездну небытия. Лицо моё исказилось болью и страхом, я глубоко вздохнул и продолжил:

– А потом…всё меняется! Они превращаются в исчадия ада, теряя человеческий облик!

– Прости…

– За что?

– Зря спросила, дура! Не подумала!

– Всё нормально! – успокоил я Киру, – Всё переживём!

– Знаю!

– Откуда?

– Тебе верю! И это главное!

Я промолчал, понимая возложенную на меня ответственность. Всё что я могу на данный момент это отчаянно верить в то, что мы с Кирой обязательно переживём эту чёртову войну. А если нет, то тогда обязательно вместе, и чёрт уж с ним с этим великолепным будущим.

– Мне пора, – прошептала Кира, коснувшись моих губ своими губами, – И так уже придётся своих догонять!

– Мы обязательно переживём эту войну! Верь мне!

– Верю!

Кира легко встала с койки, на ходу одеваясь. Быстро. По-армейски. Ещё минута и она тихонько притвора за собой дверь в лазарет. Ещё через минуту за стеной раздались тяжёлые шаги экзоскелета тяжёлой пехоты, они ускорялись и затихали. Теперь я никогда и ни с чем не спутаю эти звуки.