Боевой оркестр (CИ)

  - Эх, Владимир Николаевич, знал бы ты, насколько велика вероятность сбить своего. Ты не забывай вот что: молодые у тебя ребята, горячие, в бою с непривычки сначала стрелять будут, а уж потом посмотрят - в кого. Опыт ведь у них - сам знаешь, какой.

  Мысленно коринженер не мог не признать пользу от таких бесед с комиссаром. Тот внешне незаметно, но целенаправленно крутился среди летчиков и отвечал на вопросы, с которыми могли бы обратиться к инструктору. Очень скоро выявился непредвиденный результат. Курсанты начали вырезать из дерева самолетики и проводить на них 'тактические игры'.

  Также Рославлев твердо решил, что комиссар полка не только выбивается из стереотипа тупого политначальника (а про таких он читал многократно), но, безусловно, заслуживает уважения и как летчик, и как человек с незаурядными задатками психолога. В результате коринженер относился к Калачеву с подчеркнутым уважением.

  За штурвал курсантов пустили после некоторой накачки, которая почти всеми озжидалась.

  - Имейте в виду, товарищи курсанты, тренажеры дают иллюзию полета, но реальное ощущение все же несколько другое. Начну хотя бы с перегрузок. Уж они дают ощущения из незабываемых. Вибрации тоже будут заметными. Высота, опять же; сами знаете, насколько воздух разрежен на высоте даже четыре тысячи. Для высотных полетов вам дадут кислородные приборы, а в тренажере эта имитация не предусмотрена. Также обращайте особое внимание на...

  К некоторому удивлению курсантов, реальных полетов было поначалу не так много: по три часа в день, не более. На тренажере теперь отрабатывали то, что коринженер называл 'огневой подготовкой'. Поначалу и ее инструктор проводил лично. Разумеется, без подстав не обошлось:

  - Курсант Бакаев полет закончил! Разрешите получить замечания!

  Полет оказался не из простых: противник выскочил под огонь совершенно неожиданно, но натренированная реакция не подвела. Курсант обоснованно полагал, что уж несколько крупнокалиберных пуль он положил, куда надо.

  - По точности вашей стрельбы, курсант Бакаев, замечаний не имею...

  Произнося это, инструктор уловил изменившееся выражение лиц Рычагова и Глазыкина. Они первым раскололи иезуитскую хитрость коринженера.

  - ...давайте посмотрим в замедленном повторе.

  На просмотр учебного боя не потребовалось и двух минут. Этого времени хватило, чтобы поняли все: условно сбитым оказался бомбардировщик СБ.

  Из груди бедняги Бакаева вырвался вопль души:

  - Товарищ инструктор, нельзя же так! Нас учили сбивать!

  У инструктора была причина устроить подобное испытание. Рославлев накрепко запомнил печальный опыт великого летчика Александра Покрышкина. В другом времени у того первым сбитым как раз числился свой бомбардировщик. В результате будущий прославленный ас несколько дней с упорством обкуренного дятла зубрил силуэты своих и чужих.

  Неожиданно для всех голос коварного инструктора утратил злую интонацию.

  - Мы не должны терять наших товарищей-летчиков от огня своих же. Не должны. Думаю, вы и сами это понимаете. Поэтому только так и можно вас учить.

  Уже по окончании занятий комполка не преминул влепить незадачливому лейтенанту уже от себя:

  - Учить! Силуэты! Назубок! В личное время!

  Эти слова были единственными цензурными в длинной и проникновенной речи Рычагова.

  Тем же вечером между двумя старшими командирами состоялся разговор.

  - Что дальше делать задумал, Сергей Василич?

  Ответ явно готовился заранее:

  - Будем проводить на тренажерах уже тактические занятия. Сначала восемь на ноль, как я и говорил. Но есть другое дело; оно прямо к полку не относится, но нужное. Ведь ты знаешь Серова лично, так?

  - А то ж!

  - Пилотажник отменный, чего уж говорить. Умница, может и видеть, и выводы делать, и боевой опыт имеет, так?

  - Так, - отвечал Рычагов, весь опыт общения которого с товарищем инструктором прямо кричал, что Старый подготовил изощренную подставу. Неясно только было, кому и какую именно.

  А собеседник продолжал:

  - Тут ходят разговоры, что его назначат... если кратко сказать, это главный инспектор ВВС. Надо бы его сюда затащить. Показать оборудование. Дать попробовать.

  - А ведь правильно говоришь, - загорелся мыслью комбриг.

  - Ты еще не все наши возможности знаешь. Тренажер можно запустить как спарку. Аналог УТИ-4. И на слепой полет тоже.

  - Спарка-то зачем?

  - А вот зачем. За штурвалом истребителя-одиночки Серов чувствует себя королем. А спарка ведет себя по-другому. Ему ж предстоит как инспектору... понял?

  - Чего тут не понять, позиция ясная. То есть ему кого-то из моих...

  - А вот и нет. Хотел я Полину Осипенко туда, Толе в напарницы.

  - Небось она лучше моих? Ну, это ты загнул, Сергей Василич. Я-то вижу. На тренажерах они навострились порядком. Да и в воздухе смотрятся тоже... того... недурно.

  Коринженер демонстративно и очень шумно вздохнул.

  - Эх, Пал Василич, тут политика, чтоб ей тринадцать раз перевернуться, да хвостом кверху, с вибрацией под сиденьем, с дымом в кабине... Осипенко женщина.

  - А! - Лицо Рычагова озарилось догадкой. - Понял. Ну, положим, моя тоже... женска пола.