Боевой оркестр (CИ)

  Мало кому удавалось удивить вождя, но данный случай был как раз из тех самых:

  - Наперсток?

  - Десять человек свидетелей, товарищ Сталин. По словам куратора, после этого эпизода отношения Чкалова и Странника значительно потеплели. Я делаю вывод: этот человек умеет находить неожиданные решения.

  - Имею основания для такого же заключения. Знаешь, что он попросил в награду? - последовала пауза. Берия был умен, поэтому он, если и догадался, то никак этого не показал. - Билеты в Художественный и Большой театры. Странник заявил, что в его времени не сохранились нынешние постановки.

  - Думаю, что такого рода награда вполне возможна.

  Сталин кивнул в знак согласия, но про себя подумал, что вряд ли гость из будущего на этом остановится.

  День пробного полета начался с неожиданностей. Для начала инженер явился на опытный завод все в той же куртке, что и раньше, но под ней был синий, явно рабочий комбинезон со множеством карманов. В руке представитель НКО вместо портфеля держал картонную коробку.

  Чкалов и Томашевич уже были рядом с самолетом. Александров дружелюбно поздоровался и тут же выдал еще одну неожиданность:

  - Товарищи, на время полета я установлю на машину дополнительное оборудование.

  Заявление вызвало шквал недоуменных взглядов, а за ними последовали и вопросы, суть которых сводилась к следующим: 'Что за оборудование? Зачем? Куда ставить будем?'

  Ответы хотя и были обстоятельны, но суть поясняли не вполне:

  - Это то, что американцы назвали 'черный ящик', хотя по цвету он, как видите, оранжевый. Самописцы в нем регистрируют все параметры полета; об этом я уже рассказывал. Если все пройдет нормально, то и записи нам не понадобятся. Сразу предупреждаю: разработка новейшая, от американской отличается очень сильно. Само существование этого ящика является секретом. Как видите, 'черный ящик' запирается ключом. Устанавливать буду я сам; уж тут, простите, не имею права доверить работу кому бы то ни было другому.

  Чкалов насупился. Он догадался, что прибор предназначен для контроля его работы, и эта идея активно не нравилась летчику.

  Инженер довольно ловко влез внутрь самолета и принялся закреплять сам ящик и провода непонятными полупрозрачными полосками. Они вызвали намного больший интерес, чем полностью закрытый ящик.

  - Товарищ Александров, - подал голос один из монтажников, - нельзя ли и нам получить вот эти крепилки, уж больно ловко с ними выходит.

  Инженер отвечал сдавленным голосом, поскольку в тот момент изогнулся в самой напряженной позе:

  - Сейчас закончу и вот...

  Через пяток минут последовало продолжение:

  - У этих полосок есть и достоинства, и недостатки. Удобны в работе, это так; дают прочное соединение, которое к тому же стойко к умеренным нагрузкам. В минус идет то, что если загорятся, то дают вонючий и ядовитый дым. Поэтому для опытной машины еще ничего, а вот для боевой - совсем нехорошо. Еще недостаток: соединение получается неразборным, эту полоску подтянуть можно, а ослабить - нет. Рассоединить же только бокорезами либо ножиком. Так что на опытные самолеты дать могу, а дальше - это не я буду решать. Вот вам немного из собственных запасов.

  Пришлый инженер достал из кармана некоторое количество полосок, которые тут же расхватали.

  - А еще, Валерий Павлович, у нас будет конфиденциальный разговор. Дмитрий Людвигович, найдется комната для такого?

  Томашевич вместо ответа сделал приглашающий жест. Проводив инженера и летчика до своего личного кабинета, он получил уверения, что через полчаса, не более, помещение будет свободно, и удалился.

  - Валерий Павлович, дело касается предстоящего полета. У меня будут настоятельные просьбы. Первая состоит в том, что программу полета надобно исполнить до точки - и не более того. Если машина разобьется, вы погубите карьеру всем ведущим конструкторам, а Томашевича просто посадят. И это не все. Напоминаю: у вас трое детей.

  - Вам неправильно сказали, двое их, - резковато ответил Чкалов.

  - Ошибаетесь, Валерий Павлович, я считаю также ту девочку, которая пока что в животике у Ольги Эразмовны.

  Взгляд летчика сделался странным. С неуверенной интонацией, обычно ему не свойственной, Чкалов спросил:

  - Откуда знаете, что дочка?

  - Эх, Валерий Павлович, я уже очень давно совершенно правильно угадываю пол будущего ребенка. Всем друзьям и родственникам угадал. А девчонка получится отменная: здоровенькая и веселая.

  - Спасибо, - слово было сказано автоматически; мысли Чкалова явно витали где-то в другом месте. - И все равно ваше недоверие мне обидно.

  - Валерий Павлович, товарищ Сталин ждет от меня доклада о полете. Через пятнадцать минут после вылета, то есть сразу после посадки. Даже если вы приземлитесь с парашютом.

  Реплики не последовало. Вместо нее Чкалов лишь кивнул и пошел за летным комбинезоном, унтами и прочими принадлежностями.

  Приземлившийся И-180 еще катился, покачиваясь, по взлетно-посадочной полосе, а Рославлев уже набрал номер на телефоне в проходной.