Боец с планеты Земля

За пять недель непрерывного ада ни с кем из рекрутов я не закорешился. Во-первых, потому что «дедушке» Российской армии не к лицу признавать себя таким же, как все, салабоном, а во-вторых, просто не было смысла. Принцип «каждый сам за себя» вбивался тут прямо в подкорку и слегка корректировался только во время групповых действий. Однако и там главным считалось не умение действовать сообща, а умение использовать для достижения цели успехи и неудачи «товарищей по оружию». Упал раненый или убитый — станешь укрытием для остальных. Наступил случайно на мину — значит, другие пойдут в обход. Провалился в зыбучий песок — будешь ещё одной кочкой-опорой. Сделал удачный выстрел, но сам при этом подставился — выжившие, пока ты харкаешь кровью, с удовольствием поделят трофеи и даже не подумают хоть как-то помочь застрельщику.

Нормальная волчья стая: охотятся вроде бы вместе, гонят добычу все, но рвёт её только тот, кто успел, и жрёт только то, что успел урвать.

Честно сказать, для армии такая система — это абсолютный идиотизм и верный путь к поражению, но, с другой стороны, кто я такой, чтобы моё мнение интересовало здесь хоть кого-нибудь. В учебке мне даже обычного имени не полагалось, потому что имён у рекрутов не было, вместо них применялись номера и цвета. Первый взвод — белый, второй — красный, третий — чёрный, четвёртый — синий.

После доставки на планету с много чего говорящим названием «Полигон» меня разморозили и определили в одну из нескольких сотен учебных баз. Согласия моего, понятное дело, никто не спрашивал. Контракт подписан, и, значит, вперёд, «под танки»: четвёртый учебный взвод, отделение номер два, боец «синий-16». Ну, хорошо хоть, не голубой: с такой записью в личном деле на Землю лучше не возвращаться… Эх, кто бы ещё сказал, получится ли у меня вообще когда-нибудь возвратиться. Контракт пятилетний, стандартный имперский год — это примерно три с половиной земных, а с дезертирами здесь поступали дёшево и сердито — или на кол, или повесить, прямо какое-то средневековье, мать их, а не цивилизация, освоившая межзвёздные перелёты, лучевое оружие и антиграв…

Выпускной «экзамен» по форме напоминал аналогичный отечественный — сдачу на краповые береты. Тот же бросок по пересечённой местности, та же стрельба, та же полоса препятствий в конце и поединки друг с другом, а после с «наставниками». Основное отличие — провалить испытания здесь означало выбыть не только из списка соискателей первого воинского звания, но и из списка живущих.

Всех, кто не смог пройти «беговой» этап, расстреливали прямо у «трассы». В поединках добивание упавших приветствовалось. Бой завершался, только когда один из противников оказывался в глубоком нокауте. Медики проигравшими не занимались. Последних просто оттаскивали в огороженный колючей проволокой загон и оставляли там до окончания испытаний. Туда же уводили не уложившихся в стрелковые нормативы. Тех, кто помер, потом увозили на местное кладбище (ох, скажу я, обширное), остальных неудачников, по слухам, использовали в дальнейшем в качестве живых мишеней для господ офицеров.

Хлюпики армии империи не требовались. Имперской армии требовались злобные хищники, не знающие жалости ни к себе, ни к своим, ни к чужим.

В моём отделении до экзамена добрались шестеро — половина начального состава. Кто они и откуда попали в учебку — об этом мне не докладывали. Разглашать личную информацию было категорически запрещено. Нарушителей выявляли мгновенно, и больше их никто никогда не видел.

Странно, но факт. И новобранцы, и персонал базы состояли только из лиц «человеческой национальности». Имелись ли где-нибудь во Вселенной цивилизации негуманоидов, фиг знает. Но даже если имелись, то здесь ими совершенно не пахло. Только люди, различающиеся, как и на Земле, лишь по оттенкам кожи и другим малозначительным признакам. Видимо, правду говорили всякие креативные болтуны, что, мол, жизнь на нашу планету занесли из космоса, а где конкретно она зародилась, не так уж и важно.

Синий-11 и синий-14 из нашего отделения были бронзовокожими, 17-й — такой же, как я, «европейского» типа, 19-й — натуральный «китаец», а в 22-м явно чувствовалось что-то негроидное. Все говорили на пи́джине, но временами употребляли незнакомые мне слова, причём, судя по непривычным звуковым сочетаниям, к земным языкам они отношения не имели. От каждого на экзамене я не ждал ничего хорошего. Задача у всех одна — выжить. Как выживать вместе, здесь не учили. Тут учили, как выживать за счёт остальных…

Первый этап испытаний начался буднично. Роту построили в колонну, и первую тину (в земных мерах длины это примерно 0,7 километра) мы просто брели. Марш-бросок был рассчитан на 30 тин и проходил в полной выкладке, только без экзоскелетов и стимуляторов. Возглавляли колонну два лёгких мо́биля на гравиподушке, замыкали четыре ховер-броневика: два со станковыми лучемётами и два, оборудованные под катафалки, чтобы собирать по обочинам тех, кто сошёл с дистанции.

«Ротаааа! Бегооооом! Мааааршшшш!» — одновременно прозвучало и сзади, и спереди.