Боец: лихие 90-е

– Никита Ильич подавился, – я взял кофе с подноса и дверь перед лицом секретарши захлопнул.

Не знаю, чем это боров подавился правда, разве что собственной желчью. Начальник, красный как рак вареный, сел за стул и тяжело дыша, смотря на меня с прищуром. Зыркнул на телефон.

– Ты за языком следи, Хрюшкин, а то без костей, – я поставил чашку кофе перед ним.

Обратил внимание, чашечка то непростая, а фирменная – знаменитая Nescafe, которая, если мне память не изменяет, в России только в середине 90-х появится. Начальник у нас еще и приблатненый оказывается.

Однако следом Никита Ильич выдал такие слова, что я обо всем забыл разом.

– Сука, Кресов, вот если ты завтра бой не выиграешь – уволю на хер…

Опа… Я уже думал, что после такого, точно здесь не работаю, а оказывается, я начальнику пока нужен, что он удар поддых стерпел. Для боя какого-то нужен…

Глава 3

– Какой еще бой, Никита Ильич? – сухо спросил я, когда начальник выговорился.

– Ты еще издеваешься… – зашипел Хрюшкин. – Тебе Марат что-то сказал, про звонок из заводоуправления?

Издеваюсь… ну так себе предположение. Я терпеливо потер ладонями колени, честно пытаясь разобраться – что за Марат и о каком звонке речь. Тут куда больше похоже на то, что издевались надо мной. Примерно с тех пор, как я открыл глаза в качалке. То, что на дворе теперь 1993 год – понял. Что я молодой слесарь на промышленном предприятии – принял. Но какой к пугалу огородному бой? У моего нового тела ни функционалки, ни навыков – все в околонулевой плоскости. Для боя я приспособлен, как балерина к уборочной. Выступать в таких кондициях только по шахматам или домино в дворовой беседке. Ну, городки еще могу попробовать. Хотелось больше конкретики.

– Не издеваюсь, просто интересуюсь, – сказал я, видя как заерзал Хрюшкин, снова за «Столичной» в ящик полез. – Мало ли после звонка изменилось что? Правила там, соперник поменяли?

Подмывало прямо сказать этому Хрюшкину, что я час как очухался в новом теле и времени. И информацию о новой реальности добываю в час по чайной ложке, со скрипом. Но как тут сказать? Сразу желтый билет вручат и здравствуй местная дурка, на манер «и тебя вылечим». Хотя… может зря мучаюсь, все куда проще? В первой половине девяностых звезд тьма тьмущая. Чумаки, Лонги. Народ вон мертвых на ноги подымает играючи, бровью не пошевеля, и воду через телевизор заряжает, а я чего лох? Так что где наша не пропадала. Скажу, что я накануне рухнул с инопланетного корабля – прошу любить и жаловать. Поверят же. Внимание уфологов и «Спид-инфо» обеспечено.

– Не Кресов, ты у меня не съедешь с выступления, за базар надо отвечать, – запричитал Никита Ильич, наливая в рюмку водку. – Или ты снова шутишь, Петросян? Ты ж смотри, я могу тоже пошутить и комиссию по разряду заверну, премию передумаю давать или из общаги заводской выселю. Так пошучу, что не смешно станет. Интересуется он, ишь грамотей.

Я молчал, слушал разговор с самим собой начальника. Шутки шутками, но видимо у прежнего обладателя этого тела существовала договоренность с начальством, о которой я ни сном не духом, сидя в кабинете Хрюшкина. Конечно, о таких вещах предупреждать надо… да как тут предупредишь. Никто мне «записочек» по эксплуатации нового себя не оставил, в курс дела не ввел. Прежний Сергей Иванович ушел по-английски, не попрощавшись, как муза в песне Высоцкого. Интересно, кстати, куда подевался сам паренек? При мысли о том, что он, вполне возможно, очнулся в моем старом теле – покорежило. Тоже сейчас бегает бедолага, наводит суету и пытается понять происходящее. И я ведь ему никаких «записочек» не оставил, поэтому приятным бонусом для Сережи станет двушка на Пушкинской и сберегательный счет в банке. Все что от «былой славы» у меня осталось. Пусть пацан поживет.

Зато теперь от чего двадцатилетний слесарь без опыта в единоборствах дал согласие на бой, понятнее стало. Обещали молодому разряд дать, премию выписать, с общагой какой-то вопрос решить. Не раскладушками же, наверное молодого проспонсируют… Тут другой вопрос, других кандидатов не нашлось на огромном заводе? Почему именно «меня» выбрали. Решил выяснить.

– Хрюшкин, я от боев не отказывался, не отказываюсь и отказываться не буду, на ус себе намотай, – пояснил я. – Просто интересуюсь – все ли в силе? По правилам понимание хочется чуточку большее, по сопернику. И не скромный вопрос, почему вы в меня поверили, товарищ начальник? Дюже я талантливый?

– Я то в тебя поверил? – начальник аж водкой подавился, оправдывая свою фамилию захрюкал. – Во даешь.

– Раз на бой выставляете, верите значит, – предположил я, как мне казалось все логично.

– Кресов, ты на солнце перегрелся? В кого я там поверил, ты блин брак порешь чуть ли не каждый день, рукопожопый ты мой, – отмахнулся начальник, осматривая выпачканную водкой рубашку. – Блин, теперь вонять будет, а мне на совещание в пять.

Он снял трубку, набрал короткий номер, за дверьми на столе секретарши забренчал телефон.