Боец Арнаутов

Прошедшие за эти несколько недель сквозь огонь и воду бойцы почувствовали свою силу, да и командир, который многих из них спас и не гнал их на убой, заслуженно пользовался любовью и уважением бойцов, да и успехи под его командованием тоже немало значили, а тут какой-то тыловой генерал захотел в наглую отобрать машину командира.

— Не выйдет товарищ генерал-полковник.

— Что?!. — В возмущении заревел генерал.

— Тут такое дело, эту машину командиру лично ребята Арнаутова у немецкого командующего забрали, отберёте машину, они обидятся, а обычно их обиды заканчиваются смертельными случаями. Они уже сами со счёта сбились сколько немцев самолично под нож пустили и чужое начальство им не указ, так что не будите лихо пока оно тихо. Вы в любом случае на этой машине ездить не будете, она или исчезнет, или сгорит.

Генерал уже собирался приказать арестовать наглого бойца, как тут послышалось: — Томилин, что тут происходит?

Водитель увидев командира, вначале завис на несколько секунд, а затем придя в себя радостно произнёс.

— Поздравляю товарищ генерал-майор с новым званием, а так вашу машину хотят отобрать, вот я поясняю, что ни чем хорошим это не закончится. Как вы думаете, что будет, когда о этом узнает Арнаутов и его душегубы?

— Огорчатся, а затем даже я не знаю, чем всё окончится, но явно вам товарищ генерал-майор это совсем не понравится.

Это Рудаков сказал уже красному от ярости генералу.

— А вы кто такой⁈

Незнакомый генерал явно нарывался на конфликт.

— Генерал-майор Рудаков, командир 1-ой гвардейской Киевской механизированной дивизии.

— Нет такой дивизии!

— Есть! По личному решению товарища Сталина моя бригада развёртывается в гвардейскую дивизию, а мне присвоили звание генерал-майора и удостоили званием Героя Советского Союза. Если не верите, то можете уточнить лично у командующего фронтом, я со своим комиссаром только от него. Надеюсь конфликт исчерпан?

Генерал услышав про личное распоряжение товарища Сталина сразу сдулся, одно дело наехать на какого-то полковника, и другое уже на генерал-майора, да ещё Героя Советского Союза и про которого знает лично товарищ Сталин. Ильичёв стоял рядом и пока не вмешивался, они только вышли из строевого отдела и направились к своим машинам, как тут оказался такой цирк. В строевом отделе им быстро сделали новые документы, а зато дали новые знаки различия, если ему просто добавили в петлицы по шпале, то Рудакову пришлось перешивать петлицы. Даже фотографии для удостоверения личности сделали моментально, как раз пока они поели в столовой штаба, фотографии и документы были готовы. Приказав возвращатся в часть, Рудаков сел в Хорьх, а когда они тронулись, спросил у водителя.

— Томилин, ты что такого этому генералу наговорил, что он такой злой был?

— Да так, немного краски сгустил, а то этот генерал вашу машину отобрать хотел, заявил, что какому-то полковнику она не по чину, вот и решил его немного припугнуть. Хотя знаете, если бы он действительно машину отобрал, то думаю Арнаутов со своими ребятами ему такое не спустил бы. Вы его знаете, для него это было бы как личное оскорбление, и в лучшем случае эта машина быстро сгорела бы, а в худшем могла сгореть вместе с этим генералом.

— Вполне возможно, но к счастью всё обошлось.

— Думаете товарищ генерал тот штабной всё просто так спустит?

— При случае постарается нагадить, но на прямую у него кишка тонка, понял уже что фронтовики его самого если что прибьют. Спишут на немецких диверсантов и всего делов.

— Товарищ генерал, я тут думаю может нам машину в камуфляж перекрасить и сама менее заметной станет. Хоть и чёрная, а всё же достаточно заметная и таким гусям меньше глаза мозолить будет.

— Перекрасим, сейчас передислоцируемся к Киеву, вот и займёшься этим. Нам всё равно всю трофейную технику перекрашивать, а то свои могут по ошибке сжечь.