Боец Арнаутов

Закончив все дела, погрузились в машины и двинулись в сторону фронта, неизвестно, поймут немцы, что мы были на машинах или нет, но подстраховаться стоит. Через час мы встали, увидев впереди большую колону наших пленных. Ильичёв ни минуты не раздумывая, сразу решил освободить пленных, заодно и пополнив за их счёт свой отряд. С учётом новых пленных, он вполне мог довести состав батальона до штатного, так как на первый взгляд, пленных было не меньше полутысячи. Остановив всех, он послал пяток бойцов с двумя ручными пулемётами вперёд, что бы они там спрятались. Эти бойцы, когда всё начнётся, должны были ликвидировать немцев, которые шли позади колонны. А так, согнав машины с дороги, он оставил по краям дороги по бронетранспортёру и обоим мотоциклам. Пленные дотелепали до нас только через полчаса, было видно, что они с трудом переставляют ноги. Удивляться тут было нечему, время уже вторая половина дня, и наверняка они идут с самого утра, а вот их кормёжка маловероятна, так что сил у них осталось уже немного. Когда охранники поравнялись с нашими мотоциклами, пулемётчики в колясках открыли огонь по конвоирам, что охраняли пленных по бокам. Одновременно с этим посланные заранее вперёд бойцы открыли огонь по охранявшим пленных конвоирам сзади, а бронетранспортёры открыли огонь по передним охранникам. И охранники и пленные остолбенели, когда расположившиеся судя по всему на отдых немцы вдруг открыли огонь по конвоирам пленных, и только когда, из передних машин стали выскакивать наши бойцы в полной форме и с винтовками в руках, пленные поняли, что это свои. Впрочем шок у них всё равно случился, и дело тут было в том, что все выскочившие бойцы были в новенькой форме, касках, и с СВТ в руках. Будь это бойцы в уже ношенной форме, то было бы одно, а так, судя по всему это свежая, кадровая часть РККА, которая неведомым образом оказалась в немецком тылу и теперь спокойно воюет здесь, не озадачиваясь тем, что они во вражеском тылу.

Когда охрану перебили, то Ильичёв вышел вперёд и толкнул перед пленными короткую речь, в конце сказав, что насильно никого в свой отряд не загоняет, и кто не хочет, может идти на все четыре стороны. Разговоры с Арнаутовым многое ему дали, и откуда он только всё это знает, но действительно, насильно загонять в свой отряд тех, кто этого не хочет, значит получить потенциального предателя. Он ведь не знает, кто и как попал в плен, может человек сам, добровольно сдался, а не попал в плен в бою. От колонны отделилось под сотню человек, которые насторожено глядя на его бойцов, видимо опасаясь, что те начнут по ним стрелять, двинулись прочь, но основная масса пленных осталась, выразив желание присоединится к его отряду. Для заметания следов они двинулись назад на Восток, тут и следы это покажут и показание тех пленных, которые не захотели к нему присоединиться, а то, что немцы их быстро отловят, Ильичёв ни сколько не сомневался. Они двинули к видневшемуся вдали лесу, до которого добирались почти час, а там всех высадив, организовали кормёжку пленных, отдав им всё, что мы собрали с убитых нами до этого немцев. Также дали им воду, в машинах были канистры с водой, вот из них мы и напоили пленных, которые просто умирали от жажды, а затем распределили между ними немецкие сухие пайки. После этого, оставив в машинах один взвод, посадил в них пленных, постаравшись набить кузова под завязку. До нашего лагеря отсюда километров тридцать, ослабленным пленным до него чапать не меньше дня, а на машинах чуть больше часа в одну сторону. Два взвода остались охранять освобождённых, но не сидеть на месте, а потихоньку двигаться вперёд. Ильичёв поехал вместе со мной в лагерь, а я ещё оставил в охранении пленных второй бронетранспортёр и два мотоцикла.