Боец Арнаутов

Можно сказать, что наш рейд прошёл вполне удачно, от жандарма я узнал много чего интересного, правда он вначале, как истинный ариец попробовал изобразить из себя неприступную скалу. Пришлось сбить с него спесь и самоуверенность и в этом мне снова отлично помог Хан. Уже привычно привязав немца к стволу дерева, сначала попытался поговорить с ним по хорошему, но в ответ услышал обычный немецкий бред про сверхлюдей, так что пришлось быстро опустить его на грешную землю. Сначала короткая разминка с немцем в качестве боксёрской груши, потом, когда он отдышался и смог нормально говорить, сломал ему мизинец левой руки и достав нож, легко отрезал палец. Подождав, пока немец не закончит кричать, предложил ему не играть героя и честно ответь на мои вопросы, но тот упёрся рогом. Пришлось начать срезать с него одежду, причём так, что бы кончиком ножа оставлять на нём неглубокие порезы. Немец кричал, ругался, но держался, и лишь после того, как я предложил ему смотреть, как сейчас моя собака будет при нём есть отрезанные части его тела, он сломался, особенно когда я предложил начать с его мужского достоинства. Затем последовал продуктивный диалог, лейтенант рассказал всё что знал, разумеется отпускать я его не собирался, но и глумится над ним тоже. После того, как он всё рассказал. Я дал ему выкурить сигарету и налил ему кружку немецкого шнапса, а после, когда он её выпил ударил резко ножом в сердце. Умер немец почти мгновенно и почти безболезненно, а я с Ханом и бойцами вернулся к лагерю. От немца узнал много полезного и прежде всего мы наведались на склад сапёрного снаряжения. Там вырезав персонал в прямом смысле этого слова, принялись грузить на бывшие тут же два грузовика запасы взрывчатки и детонаторы, а затем и понеслось. Буквально через пару часов выехали к автомобильному мосту, встали правда перед ним на приличном расстоянии и сначала сходили на разведку, а затем просто заехали на мост и перестреляли его охрану из десятка немцев. Мы кружили по округе и рвали всё, до чего только могли дотянутся. Так мы куролесили пару недель, пока не израсходовали всю взрывчатку и не поставили на уши всех окрестных немцев, после чего пришлось спешно сматываться. Хотя мы и старались, но противник всё равно пёр вперёд, и наши усилия хоть конечно его немного и притормозили, но вот только к сожалению остановить не могли. В очередной передряге, которая возникла из-за отступления, мы смогли не просто перейти к своим, а переехать, правда пришлось послать вперёд пару бойцов. Впереди как раз в деревне стал на новые позиции наш батальон, ну как наш, не нашей дивизии, а нашей армии. Вот к ним и послал бойцов, а то мы на немецкой технике и в немецкой форме, как увидят нас, так огонь и откроют. Пришлось моим орлам тихонько умыкнуть лейтёху взводного, когда тот неосторожно сунулся в лес. Тот вначале знатно перетрухал, когда его, зажав ему рукой рот, дёрнули за дерево. Потом правда, когда продолжая зажимать ему рот рукой, сержант Пухов тихо проговорил.

— Тихо земеля, свои, я сейчас руку уберу, кричать не будешь, ты если понял, моргни два раза.

Лейтенант моргнул и Пухов убрал с его рта свою ладонь.

— Мы дивизионная разведка, дивизия генерала Рудакова, были две недели в рейде у немцев тылу, сейчас на трофейной технике с жирным языком выходим к своим. Нас два мотоцикла, бронетранспортёр и четыре грузовика и три десятка бойцов. Мы сейчас к вам в деревню заедем и станем ждать представителя штаба фронта, а ты своих предупреди, что бы с дуру огонь не открыли.

— Хорошо, только оружие сдайте.

— Не, так не пойдёт, можете просто нас потом окружить, а мы будем спокойно ждать начальство. Да вам самим позвонят, связь с начальством есть?

— Только со штабом полка.

— Кого вызывать, мы сейчас со своими по рации свяжемся, и вам от нас вначале позвонят, а потом из штаба фронта, так что долго ждать не придётся.