Боец

Переодевшись, Карл сложил свою старую одежду в дорожную сумку и поставил ее рядом с мешком для рисунков прямо на стол. Здесь их будет легче найти, когда ночью за ними придет человек Августа.

Карл разложил по карманам камзола и в поясные кошели свои личные вещи и бумаги и, мысленно осмотрев себя, удовлетворенно кивнул. Он выглядел так, как ему хотелось выглядеть сегодня.

Оставалось сделать всего две вещи. С чувством внутреннего сопротивления Карл достал из поясного кошеля тяжелый графский перстень и с неохотой надел на указательный палец правой руки. Делать это ему не хотелось, но так было надо, и он сделал. Зато, когда Карл взялся за оплетку на рукояти своего меча, Убивец «запел». Меч радовался тому, что маскарад окончен, он был счастлив. И Карл, которого обычно мало волновали внешние эффекты, был тоже беспричинно рад тому, что он сейчас делал, хотя и понимал, что он делает и зачем. Покончив с этим, Карл с сожалением посмотрел на свою мастерскую, которая уже почти успела стать его мастерской, вздохнул и, набросив на плечи плащ, под которым исчезло сверкание алмазов на рукояти меча, пошел вниз. Внизу его уже ожидала Дебора.

9

– Может быть, ты возьмешь меня на карнавал? – Судя по голосу Деборы, она не сомневалась, что ответ будет положительным.

Карл посмотрел на нее с улыбкой. Он не стал говорить ей, что она снова изменилась, и, по правде говоря, уже не хотел, чтобы она снова стала такой, какой он увидел ее впервые, когда прозрачные голубые глаза Деборы напоминали о ясном небе в солнечный день и солнце жило в золотом сиянии ее волос.

– Нет, – покачал головой Карл и стер улыбку со своих губ. Расставаться нетрудно, если не впустил другого в свое сердце, но если так вышло, что впустил, то боль – ничтожная плата за то, что ты сделал. У всего есть своя цена, у этого тоже. – Нет, – сказал он Деборе. – Ты не пойдешь на карнавал.

Краснела голубоглазая Дебора. Русая Дебора бледнела, и, когда она бледнела, гнев выстуживал ее прекрасные серые глаза и в них чудились завывание несущего смерть ветра в зимних горах и мертвая безнадежность ледников.

– За час до закрытия ворот, – сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал ровно, равнодушно, – ты должна быть на Большой Портняжной улице. Это на Четвертой Сестре, так что выйти ты должна заранее. Там, в доме Виктора Добряка будут работать женщины из Слободки. Ты спросишь Нину, это их старшая. Они выведут тебя из города.

Он увидел, как расширяются от удивления ее прекрасные глаза, и чуть не утонул в них, но справился с собой и продолжил все тем же ровным голосом:

– Это, – он взял со стола и протянул Деборе пергаментный свиток с печатями красного и синего сургуча, – твоя вольная. Она недействительна в Сдоме, но ни один мировой суд за его пределами не признает иск о беглой рабыне законным, если ты предъявишь этот документ.

– Молчи! – потребовал он, увидев, что Дебора хочет что-то сказать, и она подчинилась, хотя в ее глазах он видел столько невысказанных слов, что зашумело в ушах, как если бы они все-таки были произнесены, причем все сразу. – А это деньги, – сказал Карл, передавая ей туго набитый малиновый кошель и еще одну бумагу. – Здесь полсотни золотых, а бумага – вексель Дома Воробьев еще на тысячу королевских марок.

Бледная Дебора стояла перед Карлом, сжимая в руках кошель с деньгами и два документа, каждый из которых стоил очень дорого. Она стояла и молча глядела на него, и Карл видел, что уже не гнев, а потрясение слизнуло краску с ее лица.

– А это… – Карл взвесил в руке длинный и широкий нож, из тех, что и в Загорье, и здесь, на побережье, зовут «бычьим языком». – Мне почему-то кажется, что ты знаешь, как с ним управляться, – ведь так?

Дебора не ответила, она молча распихала занимавшие ее руки вещи по карманам плаща и приняла протянутый Карлом рукоятью вперед нож. И Карл не удивился, увидев, как легко, но, главное, правильно, крутанула тяжелый клинок тонкая белая кисть.

– Если ты решишь иначе, – сказал он тогда, – жди меня на рассвете в роще на перекрестке Чумного тракта и дороги на Сдом. Там будут несколько человек с лошадьми, скажешь им, что ты моя женщина. Прощай!

Он повернулся и, ни разу не оглянувшись, покинул дом.

Часть II. Боец

Глава первая Смотреть сквозь Тьму

1

Следовало признать, что задуманное Карлом дело могло оказаться дорогой в один конец. Карл это знал и принимал в расчет. Однако внутреннее убеждение, что он все делает правильно и именно так, как надо, не покидало его, и оба эти знания лежали теперь на весах обстоятельств, находясь в зыбком равновесии. Такая ситуация была для Карла не то чтобы вовсе новой, но все-таки почти непривычной. Поэтому, размеренно шагая по улицам Сдома сквозь сгущающиеся сумерки, Карл предпринял еще одну, теперь уже наверняка последнюю, попытку рассмотреть вопрос здраво.