Боец

Холодно. С потолка капает вода. Но страха нет. Все отдает киношными спецэффектами, причем дешевыми. Ломать человека в игре? Да я вас умоляю! Человек просто выйдет. Значит, вся эта фигня, собрана специально для меня. Откуда-то бандосы пронюхали, что я не могу выйти в реал. Осведомленные черти.

Посмотрим, что придумают. Вряд ли они станут доить корпорацию на деньги или информацию – для этого нужно быть полным идиотом, но что-то же им от меня нужно. Иначе пристрелили бы на месте. Кстати, а вот и выход нарисовался. Напороться на очередь, разозлить охрану, чтобы избила до смерти, да хоть на ржавый гвоздь надеться глазом. Помер и привет свобода!

Скрип двери отвлек меня от составления плана суицида. Полное ведро ледяной воды, выплеснутое в лицо и на голое тело – ска! Это я вам запомню – сочтемся гады. Когда отплевался от жидкости, напротив меня поставили кресло, в которое уселся нахального вида тип.

Молодой, черты лица детские, сразу видно, что за основу аватара взята реальная внешность, а потом «украшена» мускулатурой, шрамами и татуировками. Шары так вообще шалые – бухой что ли? Или под кайфом? Прикольные у них тут порядки. Но пока мне это даже на руку – проще вывести из себя и отправиться на перерождение. Ник забавный, кстати – «ПаПкА_УбЕр_НаГиБаТеЛь_666». Цифры то зачем? Неужели есть еще придурок с таким ником? Или это порядковый номер – своеобразная перепись малохольных?

– На кого работаешь, фраер?

– Молчишь? Зря, один х*й все скажешь! Но я сегодня добрый. Короче так. Падаль, ты сдаешь мне все свои нычки и гуляешь нахер отсюда. Колись днище, куда хабар заныкал?

Голосок тонкий, писклявый, никакие фильтры не смогли заглушить. Офигеть, да ему лет десять, не больше! И это чучело собралось меня допрашивать? Гестапо плачет в уголочке! Или так мне пытаются показать, что им на меня совершенно наплевать? Тогда письмо Моцарта выглядит полным бредом. А я не могу себе представить, ситуации, при которой суровый дядя будет угрожать из простого бахвальства. Я не понимаю какой-то очевидной вещи. А! Да к черту, выбесить малолетку, схлопотать пулю и свалить отсюда. Дальше видно будет. Включаем быковатого дебила и давим на больное – на понты.

– Это чё, в натуре, я на допросе? Ты чё – ментяра? Так член тебе на воротник, а не признанка, вертухай позорный.

Пришлось изрядно поднапрячься, выковыривая из памяти что-то более или менее похожее на «блатной базар».

– Слышь ты, крыса, ты кого тут ментом назвал? Ваще рамсы попутал? За базар ответишь!

Так, дело сдвинулось с мертвой точки, клиент поплыл. Но бить меня пока не начали – плохо. Нужно дожимать.

– Тебя фуфел. Тебя я мусором назвал, у тебя же на роже все написано. Слышь, братва, казачек то засланный. Или петухам и стучать в ментовку уже дозволено? Старшего позови, мышь подшконочная.

Все, баста – лексикон кончился. И так мозги вскипели, пока выстраивал предложение. Но мальцу и того хватило. Он выхватил пистолет, упер его в мой лоб, и брызжа слюной что-то заорал. Я даже не слушал, просто смотрел на него максимально презрительным взглядом. Не хватало какой-то мелочи, чтобы резьбу малолетке сорвало окончательно, и он нарушил приказ – не убивать ни в коем случае.

Не придумав ничего умнее, просто харкнул ему в лицо. Признаюсь, сделал этот от всей души, аж с присвистом! Наверное, это был единственный случай, когда игрок получал пулю в черепушку и при этом лыбился от уха до уха.

Глаза открыл уже в стакане перезаписи мозгов. Есть! Получилось! Отделался легким испугом, вот что значит поручать дело психованному малолетке. Две фразы и все старания по моей поимке – псу под хвост.

Теперь нужно добраться до ближайшего схрона и вооружиться. Выбираюсь из модуля…. Твою то мать! Автоматная очередь прошивает меня насквозь. Снова очухиваюсь в блоке сохранения и в мое многострадальное, за сегодня, лицо опять прилетает черный пластик приклада. Нокаут.

Да как же я задолбался приходить в себя в неизвестных местах! Правда, в этот раз, обстановка была куда симпатичнее темной камеры. Небольшая, но заботливо обставленная комната. Да, она производит впечатление, именно рабочего кабинета. Шкафы со стеклянными дверцами и множество открытых полок – все заставлено книгами. Раритетный проигрыватель, похрипывая, играет что-то классическое.

Пол устилает ковер с мягким ворсом. Настолько длинным, что скрывает ступню до косточки. На стенах несколько картин и винтажные бра. С потолка свисает громоздкая люстра. Настолько вычурная, что я бы отнес ее к разряду антикварных вещей. Н-да, вычурная, слово – то какое выдало мое подсознание, но оно наиболее точно и емко описывает этот осветительный прибор.

Кресло, в котором я сижу, практически утопаю, явно из натуральной кожи. Стиль исполнения напоминает о царском периоде моей родины. Такое же монументальное, мягкое и удобное. Наверное, именно в таких, или очень похожих, дворяне восседали у каминов долгими зимними вечерами. Писали стихи и дискутировали о судьбе России.