Боеприпасы на зиму

Они посмотрели друг-другу в глаза.

— Мой сын не умрет в этих ядовитых песках, — сурово сказала воительница. — Я похороню весь мир, но обеспечу ему будущее. Так что запомни хорошенько, Чип: мосты сожжены. Пути назад нет.

— А как же остальные? — закусив губу, спросил американец. — Хорошо, вы с ребенком укроетесь в далекой Америке. А тысячи жителей Дегелена? Сотни тысяч зверян, обитающих в степях? Кто укроет их?

Гюрза помолчала.

— У тебя есть идеи?

— Да! Представь себе, есть! — Чип с волнением шагнул вперед. — Мы должны рассказать всему миру о том, что здесь происходит. Открыть себя людям и просить о помощи! Пойми, Гюрза, ты видела до сих пор лишь боль и страдания, ты ожесточена и свирепа, но есть и другой путь!

— Например?

— Совесть! — жарко отозвался бурундук. — В прошлом веке, в стране под названием Индия, появился удивительный человек. Его звали Ганди. Индия в то время стонала под пятой жестокой Британской Империи, о свободе никто не смел и мечтать. Малейшее сопротивление беспощадно каралось, кровь лилась реками. И тогда Ганди придумал, как бороться с угнетателями, не поднимая оружия. Не сопротивляясь. Без насилия. Он сказал… — Чип в волнении зажмурился, — …«На свете есть многое, ради чего я готов умереть, но нет такого, за что я готов убить».

Селевиния с горечью стиснула коготки.

— Наивный мечтатель. Знаешь, чем кончается встреча танка и пацифиста? Грязными гусеницами.

— Но Ганди победил, — со счастливой улыбкой, негромко ответил Чип.

Гюрза прищурилась:

— Ой ли?

— Он показал народу целой страны, как можно бороться с тысячекратно превосходящим врагом. Он обратил вражескую силу против них самих, заставив устыдиться. И ужаснуться. Поднялись люди всего мира, давление на Британскую Империю так возросло, что им оказалось легче дать Индии свободу, чем бороться со слабым, безоружным стариком.

— О чем спор? — тихо спросила Айжамал, подходя к беседующим. Гюрза фыркнула.

— Наш заморский друг предлагает зверянам перенять ахимсу у Ганди.

Белая мышь моргнула:

— Что такое ахимса?

— Ахимса? — Чип вздрогнул, услышав знакомое слово. — Погоди, ты знаешь про Ганди?!

Гюрза с болью кивнула.

— Знаю, парень. Знаю… — она опустила голову. — Прости. Моя вера в чудеса покоится в одной могиле с четырьмя невинными детьми. Рисковать пятым я не могу. Не имею права.

Селевиния свирепо оскалилась:

— Сейчас, жизнь Сая для меня важнее всех обитателей полигона, вместе взятых. Тема закрыта, — она провела лапкой перед ртом, как бы застегивая змейку, и подняла сына на руки. Кивнула Чипу на пескоход: — Разговор продолжим в Америке.

Бурундук шагнул вперед.

— Нет, — ответил спокойно.

Повисла тишина.

— Чип? — Гюрза прищурила глаза.

— Я не брошу на смерть население целой страны, — жестко произнес американец. — Не имею права. Я Спасатель, нравится тебе или нет. Спасать жизни для меня не работа. Я этим дышу. Я таким родился.

Селевиния молча обернулась к Айжамал и протянула ей ребенка. Белая мышка сглотнула:

— А… Я…

— Подержи, — сухо сказала Гюрза. Испуганная Айжамал робко кивнула и взяла Сая на руки. Чип стиснул кулаки:

— Ты не заставишь меня предать дело всей… — он запнулся, когда Гюрза схватила бурундука за шерсть на груди и рывком подняла в воздух.

— Давай, — холодно предложила воительница. — Не сопротивляйся. Пристыди меня своей слабостью и заставь разжать когти.

Чип дрожал, но смотрел без страха.

— Ты сильнее, — отозвался он с чувством. — Это не значит, что ты права. Можешь меня терзать, бросить в пустыне, даже убить — что ж, ты получишь мое мертвое тело. Но не мою покорность!

— Дурак! — прошипела Гюрза. — Чем твое мертвое тело поможет заложникам? Кто-то, помнится, был готов на смерть ради некой «Гаечки». Ты и ее принесешь в жертву абстрактным ценностям?

Бурундук на мгновение оцепенел, судорожно стиснул зубы. А затем, страшно напрягшись, заставил себя выдавить:

— Принесу.

Гюрза умолкла. Поставила Чипа обратно на землю, отошла на шаг. Смерила бурундука взглядом.

— Есть разница между героизмом и глупостью, — сказала очень серьезно. — Ты должен ее понять, иначе умрешь. Хуже того, по твоей вине умрут друзья.

Селевиния указала лапкой на пескоход.

— В настоящий момент, ты ничем не поможешь населению полигона. Ты просто погибнешь, и тело твое будет годами валяться в пустыне нетленным, поскольку здесь нет даже бактерий. О подвиге никто не узнает. Ни одна жизнь спасена тобою не будет. Польза такого героизма равна нулю.

Чип тяжело дышал, сжимая и разжимая кулаки.

— С другой стороны, — беспощадно продолжила Гюрза, — Если верно расставить приоритеты, ты сумеешь спасти жену. Друзей. Меня с сыном. Эту бесполезную мышь, — она кивнула на Айжамал. — Вдобавок, ты останешься в живых и вернешься в Америку, где у тебя будет в миллиард раз больше возможностей привлечь внимание людей к трагедии Дегелена.

Она шагнула вперед и ткнула бурундука пальцем в грудь.

— Включи мозги. Ты сейчас предаешь дело всей жизни, а не защищаешь. Иногда, отступить — значит победить. В противном случае победит ВРАГ. Как бы красиво ты ни погиб, конечный результат не изменится. А смысл, всегда и везде, имеет лишь результат. Ясно?