Боди-Арт

Боже, ох уж эти вещи, которые женщины творят со своими телами.

Большая ее часть была невосстановима, но одна часть ее тела ни капельки не изменилась, и так уж вышло, что эта часть была самой ценной.

Он пристально рассматривал ее влагалище с помощью увеличительного стекла на предмет каких либо изъянов. Оно было чистым. Там не было следов герпеса, либо генитальных бородавок – что его удивило, так как он знал, что она трахалась с чернокожими, которые, по его убеждениям, были самыми большими хранилищами грязи. В ее лобковых волосах не водилось клещей, а вагинальные губы не потемнели, из-за чего не выглядели, как кусок мяса, который оставили на воздухе. Ее влагалище напоминало цветок фуксии, который распустился под теплым весенним солнцем. Клитор был подобен жемчужине, возлежащей на крайней плоти, а вход был идеально круглой формы и так и манил, приглашая войти. Он возжелал снова ее растянуть от возбуждения. Он всегда восхищался способностью половых губ расширяться на двести процентов, когда были возбуждены.

Кэрри была прекрасным образцом, и она хранила огромную сентиментальную ценность, также как и нежные руки Симоны. Это было первое влагалище, которое его приняло. Оно распахнулось для него и приняло его мужское достоинство в свой теплый, тесный тоннель. Влагалище было великолепным, очень красивым и очень особенным.

Скальпель в его руках был холоден.

Влагалище: по-латыни означает ножны, хранитель меча.

Он уже собирался произвести первый надрез, как раздался дверной звонок. Звук проникал даже в подвал, Мод сейчас была дома – в их старом родительском доме, который они делили – так что, он прикрыл Кэрри и отложил скальпель на поднос, напротив ножниц и совка.

Самое время ему появиться. Он говорил, что появиться в районе девяти, а сейчас почти десять. Можно было подумать, что это он должен мне денег, а не что-то другое.

Гарольд поднялся на лифте и открыл входную дверь. За ней стоял мексиканец с озлобленным взглядом. Это был его обычный вид. Он всегда выглядел так, будто вот-вот ударит, как гремучая змея.

- Вечер добрый, Хавьер.

В ответ он лишь кивнул.

- Ну, входи, - продолжил Гарольд. - Пока тебя никто не увидел.

Хавьер вошел и огляделся. Ему, видимо, всегда было интересны погребальные дома. Единственное, что Гарольду импонировало в Хавьере, это то, что мужчина не испытывал дискомфорта среди трупов. Он не возражал против того, чтобы они обсуждали свои дела в подвале, куда они направились прямо сейчас, на случай, если Мод что-нибудь забыла и решит вернуться. Они спускались вниз на лифте и молчание между ними было вязким и всепоглощающим. Хавьер до сих пор не проронил и слова.

Когда они достигли его убежища, Гарольд достал деньги из сейфа и протянул их Хавьеру, тот в свою очередь внимательно их пересчитал. Затем убрал их в сумку на поясе и передал Гарольду маленький пакетик с порошком. Гарольда уже начинал донимать зуд, но он сопротивлялся желанию почесаться в носу. Он воспринимал проявление таких действий на публике, как что-то, что свойственно низшим слоям. Но зуд был очень сильным, почти таким же сильным, как когда он однажды нюхнул героина.

- Это "Белый Kитаец"-Премиум, - проговорил Хавьер. - Мой кузен только получил доставку из Тихуаны.

- Отлично, тот мусор, который ты толкнул мне в прошлый раз, не был даже наполовину чистым.

- Ну, если ты нюхаешь как пидор, то и эффект придет позже. Попробуй по вене поставиться, тогда ты не потратил бы так много впустую.

- Нет уж, дорогами я свои руки не изуродую.

- Ну, ты платишь, ты и музыку заказываешь, делай что хочешь.

- Ого, спасибо.

- Кстати, "Марлины" проиграли.

- Да, знаю, Теннеси нужна своя команда.

- Деньги принес?

- Скоро, правда.

- Ну, для тебя же лучше, чтоб это действительно было правдой, - Хавьер ткнул ему в грудь указательным пальцем. - Не стоит умирать за мертвых президентов.

Грудь Гарольда задрожала.

- На следующей неделе, я клянусь.

- О'кей. Что-нибудь еще нужно? Кокс? Может подпольной порнухи? Я теперь даже сутенерством занимаюсь. Могу подогнать душевной мандятины.

- Нет, благодарю.

- Не забывай, - сказал Хавьер. – Cледующая неделя, или я вернусь.

Хавьер развернулся и увидел тело Кэрри под простыней. Он сорвал простыню одним движением и встал, застыв в восхищении. Это был первый раз, когда Гарольд увидел, как Хавьер улыбается.

- Нормальные дойки, – сказал он.

Этот мужчина - неандерталец.

* * *

Вначале самое важное.

Он хотел закончить операцию перед тем, как отъехать.