Бочка но-шпы и ложка яда

Гости перебрались в гостиную и там обсуждали здоровье Сусанны.

— Ну что? — спросила Софья, с сомнением глядя на свой перевязанный палец.

— Нам досталась неграмотная старушка, — вздохнула я. — Она не может написать ни слова. И читать, по-моему, тоже не может.

— Шутишь? — не поверил Макс.

— На мое предложение написать, что она хочет, тетушка покрутила пальцем у виска.

— Сто двадцать лет назад были школы? — полюбопытствовала Крыся.

— Если Сусанна из крестьянской семьи… — начал Игорь.

— Костас из дворян, — вмешалась Софья" спасая светлую память моего второго мужа от инсинуаций. — Он с греческими царями в близком родстве.

Следовательно, Сусанна тоже.

— С Агамемноном? — не удержался Макс.

— Почему бы и нет? — пожала плечами Софья. — Тетушка молчит, что само по себе не так уж плохо, и не может написать, что она о нас думает. Для нее это непереносимо. Поэтому близко к ней лучше не приближаться. Вот когда она начнет говорить, всем станет легче. В том смысле, что хоть драться не будет.

— Все-таки странно, что греческих царей не обучали грамоте, — съязвила Крыся.

— Костасу она вовсе не тетка, — напомнила я. — Кажется, она была няней его бабушки, так что вполне возможно… — Я нахмурилась, давая понять, что данную тему считаю исчерпанной.

Весь вечер Серова проторчала в кабинете Артемьева. Скворцова вертелась возле Крыси, что по-прежнему вызывало подозрения, Павел играл с Ириной в подкидного дурака, а я нервничала. То ожидала появления милиции с ордером на наш арест, то являлись картины похуже. Софья держалась в стороне, не желая попасть под горячую руку.

В десять вечера она заглянула ко мне с какими-то бумагами в руках и довольством на физиономии.

— Удалось кое-что нарыть, — сообщила она, устраиваясь в кресле. — Урусов Павел Андреевич, владелец фирмы «Протон». Чем они там занимаются, совершенно неясно, для меня по крайней мере.

Но бабки у него водятся. Причем неплохие. Свое дело открыл восемь лет назад. Жил вроде бы в Сибири. В графе «образование» — машиностроительный институт, заочное отделение. Поди разберись, правда закончил или диплом купил по случаю. Четыре года назад открыл филиал своей фирмы в нашем городе и перебрался на жительство сюда. Не женат, живет один в простенькой квартирке. Правда, отдыхать предпочитает в пятизвездочных отелях исключительно с девицами по вызову. На что ему твоя подружка с такими-то привычками? Постоянной любовницы нет, друзей тоже нет, ни с кем здесь за четыре года близко не сошелся. Характеризуется исключительно положительно. Честный бизнесмен и налогоплательщик. Интересуется живописью и литературой. Кстати, на аукционе три года назад купил две картины Костаса. Ездит на рыбалку в компании нашего мэра и городского прокурора.

— А говоришь — друзей нет, — усмехнулась я.

— Это не друзья, а собутыльники. Вряд ли они много чего знают о нашем Павле Андреевиче. На день города отвалил приличные бабки, а взамен ничего не просит. Мэр его любит как родного. Парень просто кладезь добродетелей, не считая склонности к продажным девкам. Не зря у меня кишки сводит при виде его рожи… Черт знает, откуда он взялся, но чувствую, враг серьезный. Ты его разговорить не пыталась?

— У него нет никакого интереса ко мне, ты ж сама сказала, он предпочитает продажных женщин.

— Не смешно. Если Рахиль Моисеевна ментов доконает и они начнут интересоваться, неприятности нам обеспечены. А имея в тылу такую темную личность… Ладно. Вторая скверная новость… — деловито продолжила она.

— У тебя их много? — насторожилась я.

— Не очень. Итак, никакого Гришина Алексея Петровича в объединении «Медтехника» нет и не было. Хотя молодой человек в приватной беседе со мной указал на это самое объединение как на место, где он работает. В нашем городе человека с таким именем подходящего возраста вообще нет.

— Как это понимать?

— Понимать это можно лишь в одном смысле: казачок-то засланный. Где его дура Крыська подцепила, не знаю, но он не тот, за кого выдает себя. А по дому кто-то бродит с собственными ключами.

— Он?

— Либо он, либо Павел. Не знаю, кто мне больше не нравится в этой роли.

— Надеюсь, этот Гришин просто жулик. Свистнет серебряную ложку, и черт с ней.

— Не бережешь ты добро, Лариса, — усмехнулась Софья.

— Еще наживем. Вот если его не добро интересует… Могут они быть как-то связаны с Павлом?

— Не заметила, чтобы они общались. Хотя мысль интересная. Моих чар Гришин страшится и всячески уклоняется от них, что мне представляется совершенно ненормальным. Дело у него здесь, Ларка, причем такое, которым он рисковать не хочет, оттого от бабы и шарахается.

Разумеется, после этого разговора настроение у меня отнюдь не улучшилось, и милиция, и тайные враги мерещились теперь на каждом шагу. Причем милиции я боялась значительно меньше. Тайные враги тем и опасны, что не знаешь, чего от них ожидать.

* * *