Бочка но-шпы и ложка яда

Макса было жалко до слез.

— Давайте выпьем, — предложила я, пытаясь разрядить обстановку.

Только мы начали понемногу приходить в себя, как вернулась Крыся. Глаза красные, косметика размазана по щекам. Она и в лучшие моменты своей жизни хорошо не выглядела, а тут просто страх да и только.

— Лариса, — кинулась она ко мне в объятия, начисто забыв, что еще несколько минут назад я была стервой. — Он собирает свои вещи. И вернул мне часы, которые я подарила ему на день рождения.

— И правильно сделал, — кивнула Софья.

— Прекрати, — попросила я. — А ты перестань реветь.

— Он сейчас уедет, правда уедет, — залилась слезами Крыся.

— Ничего страшного. Он тебя любит, значит, простит. Позвонишь ему завтра.

— Не дай ему уехать, — взмолилась Крыся. — Я его хорошо знаю, если он сейчас уедет… Останови его, тебя он послушает.

— С какой стати, если не слушает тебя?

— Тебе ни один мужчина не откажет. Ну, пожалуйста… Отравлюсь, если он уедет. Выпью снотворного.

— Вот уж счастье привалило, — съязвила Софья. — Сейчас принесу снотворное, у меня есть две упаковки.

— Меня здесь все ненавидят, — взвизгнула Крыся. — Что я вам такого сделала?

— Зла без меры, — напомнила Софья, — вот и не любят.

— Жди здесь, — сказала я, поднимаясь, и пошла в комнату, которую занимал Игорь. Она находилась на первом этаже, рядом с бывшей детской Кристины. Я постучала, услышала вежливое «да» и вошла.

Игорь укладывал свои вещи в чемодан. Судя по его виду, он был абсолютно спокоен и полон решимости покинуть нас. Увидев меня, он слегка удивился:

— Вы?

— Как видите. Кристина неуравновешенная особа, — заметила я со вздохом.

— Это точно.

— Но она вас любит.

— Не уверен. Есть вещи, которые прощать нельзя. Вы не находите? — Он сел на кровать, повертел в руках галстук. За это время он успел переодеться в джинсовый костюм, ему он необыкновенно шел.

— Не уезжайте, — попросила я. — Когда я вас увидела в первый раз, то подумала: вот человек, который сделает Кристину счастливой. Ей повезло. Вы в самом деле можете принести ей счастье. Уверена, вы способны повлиять на нее. Кристина неплохой, в сущности, человек.

— И это говорите вы? — усмехнулся он. — Она вас только что поливала грязью…

— Надо уметь прощать, — пожала я плечами. — Не забывайте, что девочка перенесла тяжелую психологическую травму, развод родителей. У нее страшная обида на отца и мать, а меня она считает разлучницей, хотя родители развелись совсем по другой причине. И это правда, что родной отец любил меня больше, чем ее. А она так нуждается в любви…

— Я люблю ее, — кивнул он с грустью. — Но она… А теперь еще эти деньги. Она на них просто помешалась. Я боюсь, что она решит…

— Знаете что, идите к ней, возьмите ее за руку и ничего не говорите. При некотором старании из нее выйдет хорошая жена.

Я тихо вышла из комнаты. Крыся стояла на лестнице и размазывала по щекам слезы.

— Ну что? — спросила она испуганно.

— Если упустишь этого парня, значит, ты дура безмозглая.

— Спасибо тебе, — обрадовалась она и заключила меня в объятия. Я похлопала ее по спине и шепнула на ухо:

— А будешь цепляться к Максу, я сама тебя мышьяком накормлю.

Я стала подниматься по лестнице, слыша, как скрипнула дверь комнаты. Когда я повернулась, Игорь уже заключил свою возлюбленную в объятия, а я улыбнулась. В тот момент я ее почти любила.

* * *

Где-то около двенадцати гости наконец разбрелись по своим комнатам. «Слишком много впечатлений», — подумала я, укладываясь спать. Разумеется, я и предположить не могла, что все мои неприятности еще впереди.

Я легла, как всегда немного почитала перед сном и выключила свет. В доме стояла тишина. Тишина завораживала и одновременно казалась опасной. «Это все нервы», — решила я и даже хотела подняться и выпить таблетку, но лень, как всегда, пересилила.

Не знаю, как долго я лежала с закрытыми глазами, прежде чем мое внимание привлек подозрительный шорох. Звук был такой, точно кто-то тихо крадется по коридору. Не звук даже, а скорее его отголосок, наверное, только мои обостренные чувства могли его воспринять.

Красться по коридору совершенно ни к чему, если у тебя добрые намерения, а в добрых намерениях некоторых своих гостей я очень сомневалась.

Поэтому неудивительно, что я села в постели и начала прислушиваться с особым вниманием.

Где-то скрипнула дверь. Потом я отчетливо различила звук шагов. Кто-то старался идти очень тихо, двигаясь ближе к стене, а у нас в этом месте паркет скрипучий. В общем-то, ходить ночью по дому не запрещено и вполне естественно, думая о покое близких, двигаться с осторожностью, но эта поступь напоминала воровскую.

Я решительно поднялась, накинула халат и вышла в коридор. Лампа в конце коридора давала достаточно света, чтобы ночью не свернуть себе шею.

Свет был тусклый, призрачный. А тут еще луна осторожно заглядывала во французское окно коридора.

— Просто хоть волком вой, — пробормотала я и огляделась. Если здесь кто-то был минуту назад, то он поторопился исчезнуть. Коридор был пуст.

Последнее время кабинет Артемьева пользовался большой популярностью. Если по коридору кто-то прошел, то направлялся он, скорее всего, туда.